Но в отличие от многих, кто ностальгирует по Советскому Союзу, Кикабидзе в разговоре с латвийскими журналистами высказывался очень жестко о режиме того времени и о самом СССР. Так же как и о власти современной России…

В свое время он был самым известным грузином в Советском союзе, так же как латыш Раймонд Паулс. Актера и музыканта Вахтанга Кикабидзе, которого грузины чаще называют Буба, мы знаем по фильму «Мимино», а еще по песне «Мои года — мое богатство». Но в отличие от многих, кто ностальгирует по Советскому Союзу, Кикабидзе в разговоре с латвийскими журналистами из газеты «Latvijas avīze» высказывался очень жестко о режиме того времени и самом СССР. Так же как и о власти современной России. В 2008 году он отказался от присвоенного ему ордена Дружбы народов.

— Я думаю, что каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается, — говорит Вахтанга Кикабидзе. — Сейчас все хотят идти в политику, сидеть в креслах и поучать, как нам строить государство, растить детей. Но политик — это уникальная профессия. Нет, это даже не профессия, а Божий дар. Так что настоящих политиков в мире можно пересчитать на пальцах, так их мало. Политик не может быть таким как все, он должен быть лучшим оратором, выдвигать новые
идеи, люди должны ему доверять.

— Президент Грузии Михаил Саакашвили такой политик?

— У него есть свои минусы. Мне нравятся люди, которые хотят что-то построить. Я вижу, что Саакашвили хочет оставить после себя что-то хорошее. Мы еще не научились уважать друг друга. Людям надо научиться слушать, когда с ними говорят. Если вы посмотрите на передачи грузинского телевидения, то увидите, что там все говорят одновременно. Десять человек одновременно рассказывают, что им не нравится. Если говорить по одному, то, может, я кого-то бы и поддержал, если бы услышал, что он предлагает, а так нет.

Но Грузия продолжает развиваться, несмотря на все, что ей пришлось пережить. Я думаю, что это заслуга нашего президента. Он очень хочет вырваться из этого кольца неудач. Он хороший лидер. Я думаю, что если нас оставят в покое, все будет в порядке. Каждая страна должна жить по своим законам и не ввязываться в дела соседей. Говоря это, я не имею в виду русский народ, а политику этой страны. Я не думаю, что в мире есть народ, который хочет воевать. Вчера я читал новости в интернете, что в Абхазии и в Южной Осетии начали распространять листовки, «Кто является врагом и как с ним бороться». И этот враг, как сказано в листовках — Грузия. Это настраивает молодых людей, и они вырастают с подобными мыслями, живут с ощущением, что рядом с ними враг. Но Грузия маленькая страна, у нас не больше народа, чем в одном из районов Москвы. Как же Грузия может быть самым большим врагом России?

Для меня честь разговаривать с журналистами Латвии, и я хочу высказать благодарность за все, что страны Балтии сделали для нас. Я это знаю, и Грузия их расположение никогда не забудет. Это очень важно. Люди должны жить с песней и огнем в душе, а не с автоматами и гранатами.

— Представители грузинской оппозиции говорят, что нынешняя власть Грузии слишком грубо ведет свою внешнюю политику с Россией. Многие из оппозиционеров даже ездили в Москву встречаться с Путиным.

— Конечно, политики должны сохранять трезвый ум и не должны быть грубыми, но не оппозиции об этом говорить. Оппозиция все время недовольна. Я не могу уважать этих людей. Например, если я завтра решу пойти в политику, меня обязательно выберут, потому что народ меня любит. Но я не позволю себе этого делать, потому что не имею права заниматься тем, что плохо знаю. Политикой должны заниматься профессионалы, но сейчас там в большинстве своем случайные люди. Они занимают кресла и становятся другими. Например, Зураб Ногаидели, который сейчас едет в Москву, в свое время был грузинским премьером, но тогда он ничего подобного не говорил. Он сам принимал участие в создании этой политики. Так нередко случается, человек уходит с работы и начинает плохо говорить о своем бывшем начальнике. Внуки этого человека потом будут стыдиться того, что у них был такой предок.

Я думаю, что государственные отношения по принципу старшего и младшего брата со временем надо будет прекращать. Путину это не нравится, потому что Россия — империалистическая страна. Там у власти стоит одна партия, и они никогда не избавятся от подобного мышления.

— А Россия в принципе способна изменится? Например, может ли Грузия надеяться когда-нибудь вернуть Абхазию и Южную Осетию?

— Грузины хотят верить, что когда-нибудь это произойдет. У России давно был интерес к этим территориям и понемногу они этим занимались. Очень легко вызвать столкновения, особенно на национальной почве. Я был в концертном турне по Северному Кавказу, когда начались волнения в Нагорном Карабахе. Я тогда сказал, что они обязательно утихнут, что сейчас приедет Горбачев и со всеми поговорит. Но он не приехал и все пошло…

В Грузии недавно были интересные попытки вызвать беспорядки, используя для этого православие. Грузины — верующий народ, они очень уважают церковь. И была предпринята попытка сломать это. А это означало бы большой хаос. Однако грузины не поддались на эту провокацию. В приграничье почти каждый день происходят попытки спровоцировать грузинскую армию. Но, если прозвучит хоть один выстрел, это затем будет использовано для обострения ситуации.

— Что вы делали, когда два года назад в Грузии началась война?

— Моя семья была в Батуми, а я был в дороге. Тогда никто ничего не знал. Я не доехал еще до Гори, когда мне позвонила дочь и сказала, что Гори обстреливают бомбардировщики и чтобы я туда не ехал. Это сложно себе представить, ты едешь в машине, не о чем не подозреваешь, и тут тебе говорят, что началось вторжение. Батуми находится в Аджарии, и там вначале тоже упало несколько бомб, но позже Россия прекратила обстрел, потому что Аджария находится рядом с Турцией, а это уже страна-член НАТО.

Это не первый раз, когда грузинам приходится сталкиваться с войной. Мой отец погиб в 1942 году на фронте, он был военным журналистом. В армию его не взяли из-за плохого зрения, и он сам пошел на фронт, сказав, что ему будет стыдно ходить по улицам, когда другие воюют. Я думаю, что сейчас ему может быть было бы стыдно, что он воевал за СССР, но тогда это назвалась Великая Родина.

— У вас в России наверняка много друзей еще с давних времен. Что они говорят о происходящем?

— Да, есть друзья. Многим сейчас неудобно, они даже не звонят. Часть российской интеллигенции публично поддержала Грузию. То, что случилось с Ходорковским, хороший пример, который все объясняет. Было сказано, что этот человек должен попасть в тюрьму. Думаю, что в целом народ России недоволен ситуацией, но сильная власть держит все в своих руках.

— Два года назад вы сообщили, что отказываетесь от российского ордена.

— Да, это был Орден дружбы народов. Я его не видел. У меня был 70-летний юбилей, мне позвонили из Москвы и сказали, что президент России наградил меня орденом. Через 25 дней в Грузию вошли танки, наверное, чтобы привезти этот Орден дружбы народов. Я сказал, что больше не хочу этот орден. Россия была этим сильно обижена, в комментариях в интернете можно было прочитать очень много обидных слов. Позже я отказался и от концертов в России, хотя меня до сих пор зовут туда приехать. Я сказал, пока Путин и его соратники у власти, я не приеду. Для меня это важно. Я не смог бы смотреть в глаза своим детям и внукам, если бы принял этот орден. Что такое орден — кусок железа.

— Многие грузинские актеры и музыканты до сих пор зарабатывают деньги в России, популярны там. Как, на ваш взгляд, они чувствуют себя в этой ситуации.

— Меня часто об этом спрашивают, но я думаю, что не стоит обсуждать других людей. Каждый делает то, что ему позволяет делать честь и совесть. Правильно жить очень сложно. Моя мама говорила, ты только тогда мужчина, когда живешь не только для себя, но и для других людей. Мы почему-то решили, что рыцари должны быть большими, сильными и в железных доспехах. Но рыцарь может быть маленьким, но при этом он должен быть порядочным, честным и любить свою землю. Об этом фильм «Мимино». Там правда вырезали конец, в котором главный герой возвращается в свое родное село. Там его настоящее место! Когда я отказался от концертов в России, это конечно, было для меня не выгодно, но что поделаешь… Недавно были концерты в Америке, сейчас будет обширная концертная программа в Грузии в честь нашего дня независимости. Я все же не могу уехать куда-то из Грузии, люди меня хорошо знают. Надо думать о своей родине. Но есть у нас и те, не буду называть их имена, кто думает только о себе.

— Когда вы в последний раз были в Латвии?

— Наверное, два года назад. Но и до этого был много раз. Помню как дома у Паулса пил водку и бальзам. В советские времена, когда я приезжал в Латвию, это всегда было так умиротворяюще, так словно приехал в европейскую страну. Это не комплемент. Прибалтика всегда была более цивилизованной, нежели другие советские республики. У вас очень красиво. Я думаю, что все у нас будет хорошо — и у вас и у нас. У нас, конечно, сложнее. Путину что-то не дает покоя, и он хочет наказать Грузию.

— Что бы вы сказали Путину, если бы его встретили.

— Много чего сказал бы… Цивилизованные люди так не поступают, Россия такая огромная, богатая страна с умными людьми. Она могла бы стать ведущей страной мира, если бы действовала цивилизованно.

Были и тяжелые переживания. Помню, как в 1989 году в Тбилиси прошел митинг, молодежь в апреле объявила голодовку. Затем мне надо было уехать на гастроли, но я слышал что число протестующих растет. 8 апреля я не звонил домой, а на следующий день звоню жене, а она мне со слезами говорит: «Русские солдаты наших женщин убивают саперными лопатами». Я сначала не понял, что там происходит, телефонная связь не работала. Полеты в Тбилиси отменены, поезда не курсируют, автоводители тоже боялись ехать. Но два чечена — смелые парни — на «Икарусе» согласились нас отвезти. Мы ехали 16 часов. Пока мы ехали, я не мог себе даже представить, что происходит, но позже все понял. Я не люблю, когда мужчины плачут, но помню, что в тот раз я зашел в туалет и расплакался и не мог остановиться. С тех пор у меня в сознании многое изменилось. Думаю, что такое же произошло со многими людьми. Я вообще очень веселый человек, но с 1989 года много думаю о других вещах. Многое уже не может меня так развеселить.