Прошло уже достаточно времени для того, чтобы можно было без особых эмоций вернуться к событиям в лагере «Дон», где месяц назад произошел конфликт с чеченскими школьниками. «Русский обозреватель» опубликовал репортаж своего корреспондента, на днях посетившего лагерь. Если опустить некоторое разночтение в подробностях, описанных в СМИ ранее и сейчас (что вполне естественно – лагерь большой, участников много, каждый видел свою часть события и описал ее, как запомнил, целостной картины нет ни у кого), то можно сконцентрироваться на нескольких ключевых точках.Во-первых, конфликт спровоцировали чеченцы из 4-го «спортивного» отряда. Русские долго старались закрывать глаза на их выходки, но в итоге эта тактика ни к чему не привела – конфликт состоялся. У руководства лагеря теперь есть подозрения, что конфликт был целью гостей, они к нему шли и добились своего.
Во-вторых, серьезные увечья получил один лишь Борис Усольцев. Гости сладострастно устроили ему сложный перелом ноги и еще сломали нос. Рассказы о якобы десятках пострадавших чеченцах, попавших в грозненские больницы, ничем не подкреплены: нет ни фамилий пострадавших, ни описаний травм. Визит в больницу, чтобы, например, прочитать объявление на стене, спросить чего-нибудь у няньки на приеме и побродить на территории, обычно никаких серьезных диагнозов за собой не влечет.
А вот Бориса Усольцева ломали конкретно, и ему есть что предъявить в виде доказательств. В начале конфликта, когда он еще пытался разрешить его миром, кто-то налетел на него со спины и сделал профессиональную подсечку. Он не видел нападавшего, зато видели другие очевидцы: это был один из самых «буйных» сопровождающих Мовсар Ганибулаев.
Усольцев поднялся, попытался идти и упал. После хирург установил, что у него – закрытый трехлодыжечный перелом правой голени со смещением отломков и подвывих правой стопы кнаружи. Чтобы скрепить отломленные кости, врачу пришлось соединять их титановой пластиной с шестью болтами 6 и 8 сантиметров. Операция такой «сборки» ноги доставляет не очень приятные ощущения. После того, как кости срастутся, придется резать здоровые ткани, чтобы вытащить шурупы. Сейчас Борис Усольцев передвигается по дому на костылях, а на более длительные расстояния – в коляске.
Чеченские «школьники» и их взрослые сопровождающие прекрасно видели, что Борис Усольцев не может встать. И вместо того, чтобы помочь ему это сделать, Руслан Гиназов (1958 г. р.) продолжил избиение, уже не имевшее никакого смысла: он разбежался и ударил сидящего Усольцева ногой в переносицу. Хлынула кровь. Усольцев пытался остановить кровотечение, у него ничего не получалось. Вокруг бесновались «школьники».
Испугавшись, что Усольцева затопчут, на помощь ему бросилось несколько сотрудниц лагеря. Увидев подходящих женщин, Яха Махашева, еще одна сопровождающая, с самого начала пребывания в лагере выражавшая по любому поводу недовольство, одна из активных руководителей беспорядков, стала призывно махать руками и звать подмогу – видимо, боялась, что несколько десятков достаточно взрослых парней и мужчин не справятся с истекающим кровью Усольцевым и двумя женщинами.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, учитывая, что большинство «школьников» было вооружено ножами, если бы не приехала милиция – кто-то из персонала позвонил, еще когда толпа подошла к дому Усольцева.
Также приехала и скорая помощь. Бориса Усольцева увезли. А разбушевавшиеся «школьники» не могли остановиться. «Я убью Усольцева и всю его семью, аллахом клянусь!» – орал Руслан Гиназов. «Почтенный» спортсмен не понимал, что семья Усольцева здесь ни при чем. И еще интересно: а если в этой семье есть, например, грудные дети – он тоже намерен их убивать? Душить будет или ножом обойдется? Ведь аллахом же поклялся. Может, ему стоило бы носить с собой какое-нибудь успокоительное, чтобы не оглашать окрестности столь дикими клятвами? Новопассит, например, вполне подошел бы. Глядишь, и конфликт бы не дошел до такой стадии. Вообще чеченским педагогическим и спортивным начальникам следовало бы более внимательно отбирать сопровождающих для своих школьников, не допуская, чтобы в их число попадали различные неуравновешенные личности, которые сами требуют присмотра за собой, а то и госпитализации в психдиспансере дважды в год.
Направляемые старшими товарищами, «школьники» бросились ломать лавочки и строгать из них биты. Кто-то, вооружившись, пошел в столовую и, стуча самодельными битами по столам, стал требовать от персонала еды: «Жрать, давай жрать!», – кричали ребята, еще несколько дней назад встававшие, когда входили старшие. Из окон 4-го корпуса, где размещался отряд юных спортсменов, летели стулья. Распаляли себя танцами – плясали перед корпусом лезгинку.
Эта подробность, не встречавшаяся ранее, весьма любопытна. Танцы – они ведь разные бывают. Есть и такие, что предназначены для введения танцующих в транс перед боевыми действиями (вспомните кадры первой чеченской войны, где чеченцы бегают с бубнами по кругу то в одну, то в другую сторону). И если танцами они поднимают свой дух, то что за танцы они пляшут сейчас в русских городах и зачем? Метят территорию своего присутствия? Готовятся к неким действиям? Нарываются на конфликты? Для чего они это делают?
А события в лагере развивались по нарастающей. Чеченцы разбивали стекла, выкидывали новенькую мебель. В этом году в лагере полностью заменили мебель, постельные принадлежности, заново все отремонтировали. Хотели порадовать отдыхающих школьников. А те не оценили заботы. Более того, они готовились идти громить другие корпуса – в которых размещались дети не из Чечни. Этакий поход против «неверных». Воспитатели опередили их: они вывели окольными путями русских детей и спрятали в медпункте. А чтобы не напугать, сказали, что это такая игра – «Ночной дозор».
Потом в СМИ писали, что дети были чеченскими, а воспитатели прятали их от «местных погромщиков». С ног на голову, как говорится.
Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы на помощь не пришли местные. Сработал многовековой инстинкт пограничных жителей. Здесь русские сплочены как нигде в России (что отрадно), и при малейшей угрозе встают друг за друга горой, даже если в повседневной жизни не ладят. К лагерю стали подтягиваться люди. Машины стояли вдоль трассы в два ряда. Пришли жители всех местных населенных пунктов.
И как раз вовремя, чтобы встать на пути у рассвирепевшей толпы чеченцев с самодельными битами и арматурой, направившейся к корпусам «неверных». Поначалу чеченцы бросились на встретившихся на пути местных жителей. Нападали толпой на одного. Одному парню пытались вырезать глаз, но не успели – подоспела подмога. Увидев, что у лагеря появились защитники, и что противник численно их превосходит, представители «маленького, но гордого народа» бросились назад – под защиту стен корпусов. Местные жители некоторое время их преследовали.
Чеченцев спасли директор лагеря Михаил Усольцев (отец Бориса Усольцева) и воспитатели, вставшие на пути жаждущей возмездия толпы. Михаил Усольцев упрашивал народ разойтись. Словам директора вняли, народ потихоньку разошелся. Все утихло. Но только до утра. А утром отсидевшиеся и осмелевшие после ночных событий гости из Чечни продолжили вакханалию. В окна полетели остатки недоломанной мебели, различный мусор.
Приехала милиция. После того, как у сотрудников лагеря в сотый раз сняли одни и те же показания, полковник обратился к майору: «Иди, приведи сюда этих...». «Не, товарищ полковник, я к ним не пойду. Если хотите – увольняйте меня, но я к ним не пойду».
Отдыхающие нанесли лагерю ущерб примерно на миллион рублей. И уехали на родину под вселенские вопли чеченских правозащитников и либеральных СМИ. У напавших на заместителя директора лагеря «Дон» Мовсара Ганибулаева и Руслана Гиназова показания не сняли. И не собираются это делать. «Ну а как мы их достанем в Чечне? – разводят руками представители местных правоохранительных органов. – Они там своих хорошо защищают».
Прощальным приветом от чеченских школьников стало нарушение контракта. В первый раз контракт был нарушен, когда вместо 450 человек приехало 400. Во второй – когда не заплатили. У руководства лагеря есть подозрения, что конфликт был спровоцирован намеренно, цель его – разрыв отношений. Не зря они и российский флаг срывали несколько раз, а не только в день конфликта.
Лагерь же в этом не заинтересован, т. к. живет на самоокупаемости, и ему нужен постоянный поток отдыхающих. О возмещении ущерба речи тоже не идет. Зато сотрудникам смены, закончившим работу и уехавшим домой, теперь звонят с угрозами анонимы, непонятно каким образом доставшие их телефоны. «Горячие кавказские парни» всё никак не могут успокоиться.
СПРАВКА: 4-й отряд отличался показушной набожностью, но при этом они курили прямо в комнатах корпусов. Любили чеченцы толпой подкарауливать малышей из других регионов и срывать с них крестики. Также они загадили всю территорию вокруг 4-го корпуса, среди мусора нередко валялись использованные презервативы. Вскоре выяснилось, что одна из прачек – Елена Жукова – за деньги помогает мальчикам превратиться во «взрослых мужчин». Борис Усольцев тут же ее рассчитал. Но девушка легкого поведения бросилась в ноги Усольцеву-старшему, клялась-божилась исправиться, и ее оставили. В благодарность она после предания всей этой истории огласке смешала фамилию Усольцевых с грязью. Зато чеченцы ее услуги оценили: она получила благодарственное письмо от представителя аппарата уполномоченного по правам человека в Чеченской Республике Нурди Нухажиева.
