На саммите G8 Дмитрий Медведев и Барак Обама заявили о намерении форсировать вступление России во Всемирную торговую организацию (ВТО). Между тем, недавно Евросоюз предъявил Москве очередной набор претензий — на этот раз раздражение европейцев вызвали новые соглашения с западными компаниями, работающими в режиме промышленной сборки.Напомним, с 2005 года иностранным автоконцернам предоставляются серьезные льготы по пошлинам на ввоз комплектующих сроком на 7-8 лет – при условии, что объем производства достигнет не менее 25 тыс. автомобилей, а уровень локализации — не менее 15%. Новый вариант соглашения предусматривает продление льготного таможенного режима еще на 8 лет — при условии, что объем производства достигнет 300 тыс. автомобилей, а уровень локализации — 55% (включая производство двигателей и трансмиссий). Иными словами, это уже заявка на создание полноценного автопрома. Однако, как отмечают представители ЕС, подобные соглашения противоречат правилам ВТО.
Россия оказалась в непростой ситуации. Официальное намерение вступить в ВТО и стремление к идеологической, экономической и стратегической интеграции с Западом мотивируется необходимостью модернизации. Однако пока нам обещают дивные, но туманные перспективы, вступление в ВТО уже мешает модернизации промышленности. Более того, оно препятствует притоку иностранных инвестиций, без которого «открытие» экономики и ее модернизация малоосуществимы.
У сторонников вступления в ВТО несколько аргументов. Первый: присоединение России к этой организации должно минимизировать потери, которые российские экспортеры несут из-за антидемпинговых мер в странах-импортерах. Однако полностью избежать потерь не удастся, а российский экспорт в основном носит сырьевой характер. Зато проблемы у сельского хозяйства и обрабатывающей промышленности появятся весьма серьезные. Второй: в ВТО нужно вступать как можно раньше, поскольку потом требования будут еще жестче. В переводе: давайте мы сядем в лужу сейчас, потому что после дождя она будет глубже. К модернизации экономики это имеет очень отдаленное отношение.
Зато к ней имеют прямое отношение два других тезиса. «Сильнейшие сектора нашей экономики, конечно, выиграют от вступления (в ВТО), но менее конкурентоспособные отрасли — машиностроение, автомобильная отрасль, другие сферы, пострадают... Однако мы идем на это, поскольку понимаем, что как только данные сектора начнут страдать от вступления, так у них сразу появится и гораздо большая мотивация для обновления и модернизации, чем сейчас», — заявлял некоторое время назад вице-премьер Сергей Иванов. Это стандартный аргумент ВТО-поклонников: «чем хуже — тем лучше».
Российское сельское хозяйство и промышленность, с точки зрения либеральной мысли, существуют в слишком комфортных, расслабляющих условиях. Поэтому нужно усилить конкуренцию со стороны транснациональных гигантов с их технологическим отрывом и безразмерными ресурсами, сделать своих игроков нерентабельными – и тогда… «Для достижения полной политической и экономической независимости России необходимо сделать экономический рывок. Чем дольше мы оттягиваем вступление в ВТО — тем меньше стимулов переоборудовать производство»…
Однако, если не брать в расчет душераздирающие исключения вроде «АвтоВАЗа», «отсутствие стимулов» — отнюдь не главная причина отставания. Реальной проблемой является прежде всего низкая привлекательность зачастую полуубыточной обрабатывающей промышленности как объекта вложения сколько-нибудь значимых денег. Вступление в ВТО лишь усугубит ситуацию — падение рентабельности всегда вело, ведет и будет вести к дальнейшему оттоку капитала из обрабатывающих отраслей.
Поэтому в ход идет четвертый аргумент: усиление конкурентного прессинга в рамках ВТО будет сопровождаться притоком инвестиций из-за рубежа и дешевых денег вообще. Таким образом, обрабатывающие отрасли получат одновременно и стимул, и ресурсы для развития. Как ВТО в действительности стимулирует инвестиции, видно на примере эпопеи с промышленной сборкой. Ровно та же картина наблюдается в большинстве других случаев. При этом в текущих экономических реалиях ситуация усугубляется циклическими факторами.
Дело в том, что экспорт капитала из развитых экономик в развивающиеся очень сильно зависит от фазы длинных экономических (кондратьевских) циклов. Старт повышательной фазы цикла дает появление крупной «порции» новых технологий. Сначала новые технологии и капиталы сосредоточены в быстрорастущем «ядре» мировой системы (наиболее развитые страны), а периферия стагнирует. Однако затем на развитых рынках появляются первые признаки насыщения, доходность инвестиций падает – цикл проходит поворотную точку и вступает в понижательную фазу. Транснациональный капитал устремляется на «неосвоенные земли», где на уже примелькавшихся в «ядре» технологиях еще можно заработать – например, путем снижения издержек. По мере того, как резервы роста в ядре исчерпываются, экспорт капитала на периферию усиливается. В итоге рост стран «второго эшелона развития» резко ускоряется, они получают инвестиции и технологии – правда, далеко не «первосортные».
Центр стагнирует, и на периферии возникает иллюзия быстрого догоняющего развития. Однако затем доходность инвестиций в «центре» падает окончательно, надуваются и лопаются пузыри фиктивного капитала — наступает кризис. Параллельно «центр» начинает подъем на новый технологический уровень. Начало нового цикла провоцирует резкий отток транснационального капитала с «окраин». Сначала — потому что транснационалы вынуждены спасать свои активы в «родных» странах, затем – потому что новая волна инноваций резко повышает доходность вложений в экономики «ядра». В итоге развивающиеся экономики рушатся или, по крайней мере, испытывают серьезные трудности. Растет отток и местного, национального капитала, притягиваемого начавшими новый виток роста экономиками ядра. Отсталость консервируется.
Таким образом, рациональная стратегия для развивающейся страны выглядит следующим образом. В понижательной фазе цикла необходимо максимально интегрироваться в мировую экономику, ибо на этом этапе при правильном подходе плюсы сильно перевешивают минусы. Однако во время кризиса и в повышательной фазе усиленная интеграция несет лишь издержки. Соответственно, в этом случае не остается ничего иного, как проникнуться идеями протекционизма и «опоры на собственные силы». Даже если формально инвестиции идут – это технологический мусор. Классическим примером являются латиноамериканские макилодорас или китайская промышленность пятнадцатилетней давности – примитивные производства, отвечающие за несложные операции.
При этом на сегодняшний день объемы экспорта капитала на периферию будут более ограниченными, а сам капитал – менее качественным, чем в 80-е. Тогда «вброс» новых технологий в странах ядра был умеренным – а сейчас намечается действительно большая инновационная волна. Разумные китайские товарищи, сделав ставку на максимальное привлечение «импортных» технологий и инвестиций в понижательной фазе кондратьевского цикла, с наступлением кризиса развернулись в сторону внутреннего рынка и разработки собственных технологий.
Но российские гиганты экономической мысли идут своим путем. Пока поток инвестиций и технологии действительно шел в «догоняющие» страны, в России рассуждали об «энергетической сверхдержаве» и практически ничего не делали, чтобы облегчить вход иностранным инвесторам. Теперь, когда «открываться» бессмысленно, — появилась жажда ВТО. Конечно, можно вступить туда на условиях, больше напоминающих безоговорочную капитуляцию. Однако от этого инвестиции и технологии с блаженного Запада не хлынут. Не будет и дешевых денег – в фазе оживления ссудный процент неуклонно растет. Зато есть все предпосылки для массированного оттока капитала из периферийных и полупериферийных экономик. А это значит, что схема сторонников в ВТО – «усиление давления плюс ресурсы на модернизацию» — абсурдна. Усиление давления будет — со всеми вытекающими последствиями. А вот притока ресурсов, необходимых для модернизации, ждать не стоит.
Чтобы привлечь действительно ценные инвестиции во время кризиса и повышательной фазы цикла в развивающуюся экономику, необходимо, во-первых, создать привлекательный внутренний рынок, на который очень хотелось бы попасть. Во-вторых, надежно защититься от товарной экспансии. В-третьих, максимально расширить возможности для инвестиций. Иными словами, необходим протекционизм в сочетании с активным поощрением иностранных инвесторов, готовых вкладываться в реальный сектор.
Именно усиление протекционизма позволит наиболее эффективно интегрироваться в мировую экономику – не путем заваливания полок дешевым ширпотребом, а путем создания промышленности мирового уровня, что предполагает принципиально другой уровень технологических, экономических и гуманитарных связей с внешним миром.
Однако… Либо персонажи, определяющие сейчас экономическую повестку дня, не знакомы с основами экономики. Либо – что более вероятно – речь идет о сознательном обмане, и России в высших сферах уготована роль сырьевого придатка.
