Ровно 30 лет назад были закрыты два громких уголовных дела о хищении денежных средств в крупном размере. А через месяц умер их главный фигурант – Владимир Высоцкий. Весь последний год жизни он находился, словно под дамокловым мечом: ему грозил тюремный срок. Судебные разбирательства изрядно потрепали ему нервы. Именно в этот год, по свидетельству друзей, замечательный бард постоянно «сидел на игле».

1979 году Владимир Высоцкий заканчивал сниматься в фильме «Место встречи изменить нельзя», где играл роль неподкупного следователя. А в это время сам стал объектом пристального внимания правоохранительных органов.

– Летом 1979 года я принял в производство уголовное дело по факту хищения государственных денежных средств в Харьковском театре музыкальной комедии, – рассказывает Дмитрий Панцир, бывший следователь по особо важным делам. – В обвинительном заключении фигурировали «левые» концерты, фиктивные платежные документы с подделкой подписей и незаконно полученные доходы. Но что самое примечательное – по этому делу проходил Высоцкий.

Дмитрий Тодорович, как и миллионы советских людей, знал все песни этого артиста наизусть, боготворил его. И никак не ожидал, что придется встретиться с кумиром по столь неприятному поводу.

– Для допроса пришлось ехать в Москву. Разговор наш происходил в Театре на Таганке. Высоцкий отвечал на мои вопросы, гримируясь для роли Гамлета. Он сильно переживал. Когда к нему заглядывали другие артисты, как бы оправдывался: «Из меня пытаются вылепить мошенника!» Я бы предпочел дарить ему цветы и брать у него автографы, но тогда мне важно было понять все обстоятельства дела и тем самым постараться помочь любимому актеру. Я ведь понимал: его втянули в махинации ловкие администраторы, но это предстояло доказать.

По словам Панцира, администраторы, стараясь заработать на имени популярнейшего барда, сделали ему заманчивое предложение: гастролировать по стране, получая по 300 рублей за концерт. Для Высоцкого это были очень хорошие деньги. В театре его зарплата составляла всего 150 рублей в месяц. Концертная деятельность регулировалась государством. Утвержденные ставки ничего, кроме смеха, не вызывали:

19 рублей за выступление. Поэтому артиста можно понять: он согласился на посулы администраторов, не вдаваясь в подробности.

В Харькове концерты Высоцкого организовал его импресарио Владимир Гольдман. Вместе с ним, судя по документам, на сцене должен был отыграть и ВИА «Музыка» из Закарпатской филармонии.

Однако, по словам Панцира, Гольдман использовал обычную по тем временам уловку: провинциальный ансамбль участвовал фиктивно, а гонорар делили между собой организатор и артист. Гольдман к тому же подделал справку, выданную якобы Министерством культуры, о том, что Высоцкий имеет право на сольные выступления и 100 процентов надбавки к гонорару за мастерство.

– Высоцкий пообещал, что Гольдман приедет в Харьков для дачи показаний и вернет незаконно полученные деньги, но администратор пустился в бега, – рассказывает Панцир.

В это же время Высоцкого настиг еще один удар: аналогичное дело возбудили и в Ижевске. Гастроли актера в этом городе организовывал другой администратор – Василий Кондаков.

Актеры Таганки на сцене Ледового дворца спорта «Ижсталь» показали спектакль «В поисках жанра». Но он был лишь прикрытием для организаторов. Ставка делалась на песни Высоцкого. По ведомости актер получил за тур по Удмуртии 129 руб. 49 коп. Но сумма реальных гонораров отражена в материалах уголовного дела. Схема махинации была такова. К примеру, Ледовый дворец вмещал около 5 тыс. человек. Разумеется, «на Высоцкого» зал заполнялся до отказа. После концерта организаторы составляли акт об уничтожении будто бы непроданных 2 тыс. билетов. Вырученные за них деньги делили участники сговора. После Ижевска Высоцкий вместе с ВИА «Поющие электрины» выступал в Глазове. Правда, там зал не заполнился даже на четверть – зрители просто не смогли добраться из-за разлива рек.

На суде помощники администратора давали показания таким образом, чтобы часть вины свалить на знаменитого артиста.

Но и Высоцкий старался дистанцироваться от организаторов, делая вид, будто он ни о каких повышенных гонорарах не ведал.

Вот выдержка из протокола допроса актера: «Поездка в Ижевск и Глазов была предпринята, чтобы сделать прибыль для театра. Мы освободили театр от 28 выездных спектаклей… Перед поездкой в Удмуртию со мной никакого разговора о выплате дополнительного вознаграждения не было. Мне зачитаны показания Абаева, где тот говорит, что в Глазове он вместе с Янкловичем передал мне 5 тыс. рублей. Я никаких денег от него не получал… Думаю, что он и другие обвиняемые по делу просто хотят облегчить свою участь, сыграть на моем имени, его популярности».

Судя по показаниям Валерия Янкловича – администратора Таганки, Высоцкому передавались деньги, но в сумме 1500 рублей, якобы – гонорар Юрия Любимова за постановку показанного в Ижевске спектакля.

На суде один из обвиняемых требовал привлечь к уголовной ответственности «главных виновников» – Высоцкого и Янкловича, причитал, что администраторам придется сидеть за гастролеров, ведь артисты получали больше денег за левые концерты. Другой кричал из-за решетки: «Передайте Высоцкому: пусть башли сюда привезет! А то выйду и взорву его вместе с «Мерседесом»!»

Дело взяли на контроль МВД СССР и лично генеральный прокурор СССР. На первом этапе следствия защищать Кондакова из Москвы приехал адвокат Кисинежский, один из самых видных адвокатов СССР, участник Нюрнбергского процесса. Вскоре он улетел обратно в столицу, а вместо себя прислал другого защитника – Генриха Падву.

Вот что вспоминает Михаил Воробьев, в те годы он был старшим лейтенантом и допрашивал барда:

– Владимир Семенович просил меня, чтобы его не вызывали в Ижевск на судебный процесс, он говорил: «Заканчиваются мои съемки в фильме «Место встречи изменить нельзя», где я в роли следователя. Как же я окажусь на судебном заседании в противоположной роли?»

– Были люди, которые хотели Высоцкого очернить. Например, один из следователей, который оказался на редкость необъективным человеком. Но у него ничего не получилось, – вспоминает Генрих Падва. – Суд закончился за двадцать дней до смерти Володи.

Суд приговорил девятерых членов преступной группы к различным срокам лишения свободы – от 3 до 10 лет с конфискацией имущества. Кондаков получил 10 лет колонии усиленного режима, где и умер.

В отношении Высоцкого ограничились частным определением. Сам факт участия в «левых» концертах не сочли преступлением. А вопрос о взыскании с него незаконно полученных денег решился в гражданском порядке. Ему предписали выплатить несколько тысяч «незаконно полученных» рублей.

– Все эти дела просто добивали Володю, – считает Падва. – Он был совершенно не приспособлен для решения таких проблем и судил об этих вещах с общечеловеческих позиций. А юриспруденция далеко не всегда укладывается в общечеловеческие представления. Они правильны, нужны, но это другой порядок мышления. Пока длился суд в Ижевске, Володя звонил мне много раз – всё это висело над ним, действовало на психику. Когда я прилетал в перерывах, он немедленно тащил меня домой, расспрашивал, волновался.
В последний раз адвокат видел барда накануне последнего спектакля. Днем он застал Высоцкого в очень тяжелом состоянии. Позже позвонил Янкловичу. Тот сомневался, сможет ли актер выйти на сцену. Вечером Падва приехал на Таганку и был потрясен, увидев Высоцкого собранным, подтянутым. Ведь всего несколько часов назад его «ломало» и он требовал дозу…

А Панцир, следователь по харьковскому делу, все же отыскал Гольдмана. Предприимчивому администратору пришлось отсидеть 3 года. Когда он уже мотал срок, по телевизору показывали «Место встречи…» В этом фильме Гольдман снялся в крошечном эпизоде: в ресторане, где отлавливают Фокса, он изображал пьяного, который достает деньги и расплачивается сотенными купюрами. На следующий день его жизнь на зоне кардинально изменилась. Его сразу устроили «придурком» на хлебную должность, около кухни – за участие в любимом кино.