С другой стороны, «первый» - это как раз «премьер». Таким образом, в постмодернистском ключе можно статус Путина определить через термин «имам». Разумеется, это не более, чем сомнительная филологическая шутка, показывающая, насколько далека реальность от формально корректной передачи буквальных смыслов!

Подразумевал ли Рамзан Кадыров что-то из этой игры слов, пожелав стать из президента имамом? (Когда я говорю «Рамзан Кадыров», то собирательно имею в виду всех советников и референтов, принимающих участие в выработке решений, причем, необязательно только чеченских.) Исключать некий символический фон в данном случае нельзя – к Кадырову имеют отношение много остроумных людей. Но главное здесь все-таки, как мне представляется, следующее: Кремль не может снять с должности имама!

Президент национальной республики в составе Российской федерации – это конституционная должность. Согласно законодательству, президенты и губернаторы субъектов федерации уходят в отставку, в частности, по воле Первого лица. (Опять «первый»! Вот она – политическая двусмысленность, и президент первый и премьер первый….) А вот имамы не уходят, законодательство взаимоотношения имамов с президентом РФ не описывает. Предположим, президент Медведев хочет отправить в отставку Рамзана Кадырова, а Рамзан Кадыров в ответ: «Так я так больше не президент! Президент у нас в России только один – Вы, Дмитрий Анатольевич! А имамом меня назначил парламент, который в свою очередь избран чеченским народом. Так что извините…»

Конечно, Москва может прислать явочным порядком назначенного ею президентом Чечни кого-то другого, но в ответ может услышать: «Да нет у нас президентов! Один только президент в Москве. Настаивать на своем может оказаться для Дмитрия Анатольевича чревато. Ведь столько лет и сил было потрачено на «чеченизацию» конфликта на Северном Кавказе! Под Кадыровым собраны огромные силы в большинстве своем – участники Первой чеченской войны и воспитанная ими молодежь. Если такой боевой кулак вдруг вновь окажется по ту сторону баррикады, то, во-первых. Весь Северный Кавказ – по крайней мере, на начальном этапе – может оказаться под Кадыровым, во-вторых, это будет крах всей кремлевской политики, за которую сейчас отвечает, между прочим, лично Дмитрий Анатольевич.

Любопытна в этот контексте мотивация кадыровского шага. Что вызвало необходимость такого, прямо скажем, скандального хода именно сейчас?

На первый взгляд очевидно, что это продиктовано угрозой отставки, которая сгущается над пока еще «президентом» Чечни. Видимо, степень этой угрозы такова, что требует острых ответных мер.

Но что означает сама эта угроза в отношении Кадырова? Да только то, что он и его вооруженные силы представляют собой главный силовой ресурс премьера, лояльный только ему и могущий при необходимости устроить такой тарарам, что надо трижды подумать, прежде чем на это идти.

Отсюда вопрос: дошли ли отношения президента с премьером до такой «ручки», что премьерским преторианцам надо уже делать такие остерегающие предупредительные заявления? Ибо проект превращения в имама иначе как предостережением не назовешь.

Кстати, в этот контексте любопытно провести параллель с превращением в свое время Д. Умарова из президента Ичкерии в амира Имарата Кавказ. Этот тоже не менее сенсационный ход снял с Рамзана давление на его статус в плане легитимности его президентства. Ведь, в конце концов, Умаров был законным преемником законно избранного Масхадова. И с точки зрения международного признания Кадырова такое положение дел было серьезнейшим препятствием. А так…

К тому же Рамзан Кадыров хочет быть именно имамом, а не, например, амиром, что все-таки было бы адекватнее. Но один амир уже есть, как есть и один президент.