Грозный. Вид на город из разрушенного здания. Март 2007. Фото AFP.

Монолог чеченской девушки о военном детстве, ненависти к русским и о страхе и нищете, в которых живет республика при Рамзане Кадырове.

В середине лета я повстречался с девушкой-чеченкой по имени М., и было видно, что ей хочется выговорить многое из накопившегося внутри.
При этом М. не разучилась улыбаться даже тогда, когда ей приходится рассказывать об очень тяжелых вещах.

Ей двадцать лет, она живет в Москве и учится здесь в институте.
Ее семья покинула Чечню за пару недель до начала новой войны, но постоянно общается со знакомыми, оставшимися там. Я попросил М. вспомнить свое детство и рассказать, как ей видится жизнь в сегодняшней Чечне.

Я помню, мне было пять лет, когда я сажала картошку с дедушкой.
Помню эти вертолеты, которые летали над нами. Как к нам приходили солдаты. Зачистки во дворе, проверки на наличие боевых припасов. Это был момент, когда в подвалах вся жизнь проходила. Мы выбегали из подвала в классики поиграть, рисовали у входа мелом, и как только взрывы, шум – мы сразу обратно, в подвал.

Все наши родственники, которые могли, жили у нас в подвале: одна комната мужская, другая комната женская.
Взрывы были. Снаряд один попал в наш дом прямо, на кухню… у нас дедушка спал как раз в этой кухне, несмотря ни на что. Снаряд в стену попал, по-моему, он до сих пор там, так его и не вытащили.

Дом мы оставили, уехали.
Родители уехали, брат, сестра, я. А дедушка с бабушкой остались, они и сейчас там.

Отца мы в то время не видели, я его почти не помню в своем детстве.
Он уехал в Москву, на заработки. В Чечне зарплаты не было, денег не было. Он уехал, лет шесть, наверное, мне тогда было. Потом мы приехали в Москву, он нас встретил, и с тех пор мы вместе.

А пока его не было, мы старались там как-то прожить.
Мама за черемшой в лес ходила, это очень опасно было. Там заминировано все. Корову выгоняем – она может взорваться, наступить на мину. На пекарню ходила, но там заработка не было тоже – семь рублей за смену…
Ночью, днем – мы почти не видели ее.

И мама… скажем, триста рублей заработает на кофточку.
А нас у нее трое, она одну кофту сначала одному, потом другому – одну кофту в месяц. Сладости покупала... баловала нас, в общем.

Мы уехали из Чечни летом 1999-го, где-то в начале августа.
Мы приехали сюда, а уже через неделю узнали, что там начинаются боевые действия – опять подвалы, опять стрельба…
Потом мы приезжали домой, через год или два. Грозный весь разрушенный уже. После первой войны кое-что, кое-как еще держалось, после этой – всё. Едешь, и только горы того, что осталось от зданий. Вот многоэтажный дом – от него часть разрушена, часть как-то держится. И там люди пытаются жить.

Сейчас ситуация, конечно, получше, но...
Вот старший Кадыров нормальный был, он стремился примирить всех. А младший непонятно что творит, много от него пострадало людей. Вот мулла – серьезный, солидный уже человек. Рамзан Кадыров, когда свои гадости натворил, приходит к этому мулле: «Ты как считаешь, все, что я сейчас делаю, это правильно или неправильно?» И мулла отвечает: «Все, что ты делаешь, – это неправильно, так не должно быть». И Кадыров изгнал его из Чечни.

Фонд Кадырова у нас есть.
Вот, допустим, учителя: большая часть их заработной платы идет в этот фонд. Хотят они, не хотят – их не спрашивают. Приносят журналы, газеты, которые никому не нужны, но все их вынуждены покупать. Допустим, зарплата пять тысяч рублей, из них три уходит Кадырову, уходит на журналы эти, а она на всю семью, а семьи у нас большие, остается тысячи две где-то. На месяц – жить.

Это продукты, это лекарства, это дети.
Цены, конечно, не московские…Что там дорого – это одежда. Чеченцы все-таки любят одеваться, им важно хорошо выглядеть. Пусть на последнюю копейку, но чтобы все было одето, обуто, чтобы было красиво все.

Что сейчас Кадыров творит… это вообще отдельная тема.
Все от него в шоке.

Грозный. Сентябрь 2007 г. Фото AFP.

Когда я приезжала года полтора назад, мне рассказали про мальчика одного.
Там был конфликт: кто-то не хотел переводить деньги через этот фонд или как-то так. И в результате пострадал молодой человек, у него два высших образования, всю жизнь он прожил в Москве…
Его объявили боевиком.

Он сбежал, его спрятать пытались, но как-то вышел из подвала, шел к мечети на вечерний намаз, и в этот-то момент его подстерегли.
Избили, за ноги, за руки просто всего истаскали и потом притащили тело во двор к родителям. И начали говорить: «Это свинья, это тварь, он вас опозорил…».

И много таких случаев, когда мать вынуждают на камеру говорить: «Спасибо Рамзану Кадырову, что освободил нас от этого человека, от этого боевика».
Телефоны часто на прослушке.
Даже в шутку сказанная фраза может обернуться тем, что тебя поставят на учет. Тогда начинается ужасная жизнь. Тебя еще не сажают, но за тобой ведется наблюдение, каждый шаг контролируется.

У многих парней есть такие фотографии: он сидит за столом, за партой, а там, на парте, телефоны, несколько пистолетов, и палец на курке так держит.

Да, у каждого молодого человека есть пистолет травматический, есть нож, для них это норма.
Это как сотовый телефон с собой носить. Чеченский мужчина, он не привык ходить без оружия. У него всегда при себе деньги должны быть, оружие, он всегда должен быть ко всему готов, он борец – так принято. И такие фото для ребят – это просто красиво, для них это прикольно.

Но это очень опасно…
Если такой снимок где-то появится в интернете, тебя вычислят, тебя поставят на учет, могут объявить боевиком.

Поэтому родители просят моего брата: пожалуйста, не фотографируйся так.
Мама, тетя, отец просто умоляют: не делай таких фотографий, не надо. Он единственный сын, и очень страшно за него.

Сначала Кадыров заставлял всех платок носить, теперь дошел до хиджабов.
Но если внимательно посмотреть на эти длинные платья, ты увидишь все лямки, все бикини-небикини, увидишь, что юбка – она в облипку прям по фигуре. И я считаю, это намного вульгарней.

Не так давно обстреляли в Грозном девушек из пейнтбольных ружей, тех, что были без платка.
Говорят, одной глаз выбили, у другой шел рядом брат: он заступился за нее, попал в реанимацию. Шла беременная, остановилась поправить платок – и в нее как раз попали, в живот, она в обморок сразу упала. Видео гуляет в интернете: они все свои «подвиги» на камеру снимают.

Люди говорят, что это все кадыровцы.
Потому что больше некому, других таких моральных отморозков нет. «Кадыровцы» – это служба безопасности Рамзана Кадырова.

Допустим, ситуация еще бывает какая: девушка понравилась какому-нибудь кадыровцу.
Она ему отказывает, он ей неприятен (это все мне девушки сами рассказывали). Тогда кадыровцы приходят к ее родителям, те тоже отказывают. И всё, эта семья враг народа, их дом могут сжечь, их сыновья могут быть объявлены боевиками. Такое бывает.

Нельзя было трогать никогда чужую женщину.
Свою сестру, да, заставь ее носить платок, это твоя сестра. Жену заставь носить платок. Но чужую девушку, которая к тебе не имеет никакого отношения?

Всегда считалось неуважительным, если мужчина даже близко подошел к чужой девушке.
Тем более заговорил на улице. А сейчас они могут зайти в любую комнату, в любое место – для них двери все открыты. Даже если ты там переодеваешься: могут ворваться, сказать: чего ты тут творишь-то? Ты – проститутка!

Кадыров хочет всю Чечню насильно «охиджабить».
Конечно, есть девушки, которые только за. В принципе, ислам ведь предписывает нам носить хиджаб. Но чеченцы никогда так не одевались – носили большие платки такие, длинные платья, юбки.

Есть девушки, которые носят хиджаб, но при этом ведут не очень хороший образ жизни.
Сверху они в хиджабе, все аккуратно, все прикрыто, а с другой стороны, они, грубо говоря, «гулящие».

На днях я с другом общалась, и он говорит: у него девушка, она с 15 лет носит хиджаб, окончила исламский университет, учит детей арабскому в мечети.
Но при этом она зовет его ночью себе в село, и они там ласкают друг друга. И он отозвался о ней так: «Сверху монашка, снизу е*анашка».

Есть, конечно, те, кто искренне поддерживает Кадырова.
Это молодые ребята в основном, которые не слишком образованны, которые не понимают, что на самом деле происходит. Для них то, что он убивает, – это он убивает правильно. Рамзан наказывает боевиков. Он заставляет девушек носить платок – почему? Потому что девушки обнаглели, они стали развратными. А почему никто не говорит, что их развратили сами же кадыровцы?

И Кадыров в первую очередь.
Многие сбежали от него, много девушек. Потому что, люди говорят, любая девушка, понравившаяся Рамзану, должна ему дать. Если не дала – всё. Говорят, что многие молодые певицы убежали из-за него.

На самом деле самые озабоченные, самые противные, самые извращенные мужчины – это служба безопасности Кадырова.
С ними разговаривать не о чем, потому что они тебе говорят – о сексе, о сексе, о сексе. Ты с ними говоришь о погоде, они тебе о сексе. Ты с ними говоришь о религии, они тебе снова о сексе. Любая тема сводится к этому.

Это просто лицемерно.
Я все же выросла здесь, возможно, я рассуждаю немного иначе, чем девушки в Чечне. Как они это все воспринимают? Они никогда не высказывают свою точку зрения...
Ситуация такая: держи свое мнение при себе. Живи, но тихо, молча.

Я не знаю, как это объяснить, это все нужно ощутить на себе, пожить там, чтобы почувствовать всю эту атмосферу.
Когда я приезжаю в Чечню, мне там очень тяжело, я не могу там долго находиться.

Конечно, не все кадыровцы прямо такие, как я описала: там есть очень разные люди.
И те ребята, которые попадают в СБ Кадырова, они уже не могут уйти потом, и если они захотят уйти оттуда, то им придется сбежать в лес, а всю семью, возможно, переправлять за границу. Просто так никто не отпустит их.

Есть чеченский канал – там Кадыров, постоянно хвалят Рамзана Кадырова.
Во всех газетах хвалят. Могут уволить редактора за то, что в журнале мало статей про Кадырова, недостаточно хвалят Кадырова.

В Чечне много людей, которые пишут за границу статьи, чтобы истинную картину показать.
Ну, и деньги за это платят, говорят, неплохие. Мало кто об этом знает. У меня одна подруга писала какое-то время статьи оттуда. Никому не говорила об этом. В основном это очень скрытные люди бывают, очень.

Или вот другая знакомая: работала в московской газете, потом вернулась в Чечню и пишет там сейчас статьи.
Ее подружка смеется: чего там писать-то? Кадыров-Кадыров-Кадыров. Хвали его, и все нормально. Жить будешь.

Всюду портреты висят.
Вот едешь… в Москве везде рекламные щиты, а тут: Кадыров молодец! Спасибо Рамзану! Везде его лицо.

Наверное, многие чеченцы не любят его сейчас.
Есть такое мнение, что это путинская марионетка, русская кукла... Но вслух они боятся что-нибудь сказать. Уже друг другу мало доверяют: могут донести.

Вот ситуация: молодые люди собрались, сидят на улице, на лавочке, грызут семечки.
И там в шутку говорят: «Да я там этого Кадырова…». Просто шутят, да? А кто-то взял, донес. На следующий день этого парня выловили, на машине увезли, избили.

И тех, кто высказывается где-нибудь на форумах, их тоже часто вычисляют.
Так что очень многие живут в постоянном страхе. В душе они будут ненавидеть Кадырова, но никогда не скажут об этом вслух. Они скажут: Кадыров нам сделал Чечню, спасибо Рамзану.

Правозащитники не молчат, они бьют тревогу.
Они очень много знают и понимают, что с ними может быть. А другие – ну кому это надо?

Есть разные сайты в интернете, там молодежь общается.
И туда приходят такие люди... мы их называем «комнатные муллы». Они говорят про ислам, грамотно, красиво очень говорят. А люди же не особо образованные, они не очень понимают, где им лгут, а где нет. И многие ведутся.

А кто не поведется – тот враг, он среди русских жил, он кяфир, короче.

Например, такую чушь навешивают: берут героя, того же имама Шамиля, которым гордиться можно.
И говорят, что «не мы его наследники», потому что мы сидим в теплых домах. А наследники его те, кто «испытывает лишения» там, в горах. И надо, значит, брать оружие и воевать. Красиво говорят, за живое чтобы брало. А совесть как заставляют дергаться!

Ребята, которые молодые еще, которые мало что понимают, они, прочитав такую статейку, сразу скажут: да, давайте воевать.
И они уходят в лес.

Бывает, что и девушки уходят, вслед за молодыми людьми.
Наверное, они не совсем понимают, что это такое – уйти в горы...

Всех очень сильно прессуют, психика не выдерживает, когда ты это постоянно читаешь.
Например, те же «Одноклассники»: идет разговор на какую-то одну тему, а тут тебе ни с того ни с сего начинают нести эту чушь, к тому же именем Аллаха. Сидишь и думаешь: ну ведь чушь, ну реально это чушь, а как хорошо пишет-то.

Уходят многие еще и потому, например, что их семьи пострадали от Кадырова.
Или их поставили на учет – человек уходит в лес только потому, что он устал уже, не может жить под таким давлением.

Потому что если тебя хоть раз забирали, хоть раз затронули – всё.
Это уже клеймо. Многие убегают за границу, уезжают. И Кадыров начинает говорить, что все, кто живет за границей, – это не люди вообще, это не мужики. Им нет возврата обратно в Чечню.

Я недавно с парнем общалась.
Он за границей живет уже пять лет. Его братья были боевиками в первую войну. А он младший был. После смерти братьев убиты его отец, мать. Его каждый день забирали и пытали. Он говорит, что кадыровцы ему звонили и просили вернуться в Чечню, обещали работу. И этот парень говорит, что ни один русский не причинил нам столько боли, как эти уроды. А когда те узнали, что он свою сестру хочет забрать к себе, то избили ее, сняли на камеру и выложили на кавказском сайте. Он видел на этой съемке, как убивали его сестру.

А как люди там живут...
Вот работа, да? Если деньги заплатишь, тебя возьмут на работу. Иначе никак. Если найдется тот, кто заплатит больше, чем ты, то тебя сразу уволят. Работы мало. Малый бизнес свой начать там невозможно: постоянно надо кому-то отваливать деньги. Снова и снова. Смысла нет бизнес создавать на таких условиях.

Молодые люди куда идут – на стройку.
Примерно как московские гастарбайтеры. Кто-то в Осетии строит, кто-то в Чечне. А летом у них там субботники. И так до сентября. Всю работу, все дела оставили – поехали в Грозный убирать частные дворы, частные дома. Для чиновников, для кого-то еще... С восьми утра и до восьми вечера. Денег им, конечно, за это не заплатят. Рамзан объявил субботник – все должны ехать. Кто не явится, того уволят с работы и потом никуда не возьмут. Потому что кто будет против Кадырова идти? Никто не пойдет.

Летом там была сорок градусов жара.
Вся Чечня убирала Грозный – почему, зачем, никто не знает.

Когда-то в Грозном был завод, был цирк – сейчас ничего нет.
Зато по улицам спокойно ездят бэтээры, танки, военные с оружием ходят. При Советском Союзе там жило много русских, украинцы жили. Жениться на украинке, на русской – это считалось нормальным явлением, много семей было таких. А сейчас там такой настрой, что русских не принимают. Хотя и русские тоже там есть. У меня подружка одна недавно вернулась в Грозный, приняла ислам. Была Маша, а теперь Марьям.

Восстановили школу, в которой я училась первые классы, где меня, я помню, указкой по рукам били.
Дети ходят туда, стараются учиться. Потому что без бумажки ты букашка, да? И они стараются, как могут, чтоб образование получить.

Но все равно получается так, что везде, где есть кавказцы, там есть коррупция.
Есть покупные экзамены, есть покупные дипломы. Везде надо деньги платить. И для многих здесь образование – это не образование, и они просто ходят в институт, чтобы показать себя. Многие девушки ходят не учиться, а показать себя.

К коррупции все привыкли давно.
Тот же медицинский колледж в Грозном, где зачет не ставят, если не заплатишь. Не важно, как ты учишься. Это у многих в крови уже: легче заплатить, чем напрячь свой мозг.

Я вспоминаю иногда свое детство: эти вертолеты, снаряды, военные действия.
Я все это вспоминаю, но без ужаса уже. Я десять лет прожила здесь, я на все смотрю немножко иначе.

А есть те, кто до сих пор говорит, что вот война была из-за русских, надо им отомстить.
Я считаю это неправильным. Потому что можно ненавидеть военных, которые это все сделали, чиновников, того же Ельцина...
Но почему весь народ? Почему должны страдать люди?

И вот те же взрывы на Лубянке...
В электричке, например, ехать просто невозможно было, потому что эти бабули так на меня смотрели, так злобно шикали, мне просто страшно было. Почему, за что? Я не могу этого понять.

На самом деле у нас у всех сидят в глубине большие проблемы, огромные проблемы.
Это не только в Чечне, это и в России.

Допустим, 23 февраля официально празднуется День защитника Отечества.
Салют в Москве, везде. И никто не берет во внимание, что для чеченцев и для многих других – это траурный день. Потому что было выселение, депортация была. А вся страна радуется, вся пляшут. Это просто обидно.

Нас объявили врагами народа, нас выселили – за что?
Войдешь в интернет за неделю до 23 февраля, и у всех статус: «Не забудем, не простим».

И Путин, и Медведев – об этом никто никогда ничего не говорит.
В Чечне в этот день все ждут, что, наконец, уже скажут об этом. Что вот такое было. Что в Чечне траур. И каждый раз, включая телевизор, они разочаровываются.

Автор Егор Сковорода