«Шерлок Холмс», «Черная молния» и специальные новогодние программы для детей
«Шерлок Холмс». Режиссер Гай Ричи
Новая работа Гая Ричи — отличное (и далеко не одноразовое) развлечение на праздники; в сущности, этот фильм — сам по себе праздник. По эстетике и логике сюжета «Шерлок Холмс» немного напоминает компьютерное французское кино начала века (вроде «Братства волка» и «Видока»), но в целом он как-то здоровее, остроумнее, приятнее и крепче. Словом, он британский — в самом восхитительном, на взгляд иностранца, экспортном смысле.
Шерлок Холмс (Роберт Дауни-мл.) и доктор Ватсон (Джуд Лоу) идут по следу призрака — лорда Блэквуда, казненного за ритуалы с человеческими жертвоприношениями, но восставшего из мертвых. Готовится масштабное злодеяние. Доктор все время срывается к невесте (Мэри Райли, известная по евродилогии Седрика Клапиша). Детектив все время проигрывает в сложной игре с эротическим подтекстом одной и той же сопернице — авантюристке Ирен Адлер (совершенно невероятная Рейчел Макадамс). Дауни превращает известного своим сарказмом героя в неврастеничного кидалта — гениального, бесконечно неуверенного в своей гениальности, проницательного, уязвимого (сходства артиста с другим англичанином — Чаплином — никто не отменял), одновременно пугливого и бесстрашного. Джуд Лоу тоже тоньше привычного доктора Ватсона: он скорее истерик, но при этом он — джентльмен, тщательно скрывающий свою истерику; вечный второй, принимающий собственную посредственность как служение. Почти супружеские отношения героев — предмет постоянных душераздирающих шуток: это пара на грани распада, и Холмс предпринимает массу нелепых попыток расстроить помолвку друга. Трюки, гэги (и знаменитый фокус с дедуктивными выводами здесь еще не самое интересное) и саспенс совершенно правильно рассредоточены режиссером по картине.
Есть одна не самая хорошая новость: копий с оригинальной звуковой дорожкой в прокате не будет, но и это терпимо. Понятно, что «человеческое каноэ» — не вполне адекватная замена human canoe, но в целом дубляж серьезных нареканий не вызывает. — М.К.
«Тетро». Режиссер Фрэнсис Ф. Коппола
Коппола, не снимавший кино десять лет, под конец нулевых вернулся с двумя предельно субъективными и вряд ли рассчитанными на контакт с хоть сколько-нибудь значительной аудиторией картинами. «Молодость без молодости» (2007) был фильмом о возрасте и времени. «Тетро», показанный год назад в каннском «Двухнедельнике режиссеров» — тоже о возрасте, о трех поколениях одной семьи и о том, как по наследству передаются яд, боль и любовь. Юный Бенни (Олден Эренрайх, про которого газета Variety писала, что он похож на Леонардо Ди Каприо, Мэтта Деймона и Джека Николсона одновременно — это чистая правда и это комплимент) разыскивает в Буэнос-Айресе своего загадочного старшего брата Тетро (Винсент Галло). Он писатель, пожизненно раздавленный репутацией отца-дирижера (Клаус Мария Брандауэр), и он не хочет общаться ни с кем из родственников. В искаженном, черно-белом (или, скорее, черно-черном) мире «Тетро» (похожем, кстати, на мир «Бойцовской рыбки», еще одном фильме Копполы о братьях) улыбчивому Бенни предстоит распутать клубок патологичных семейных отношений. — М.К.
«Душевная кухня». Режиссер Фатих Акин
Еще один праздник, выходящий, правда, уже после праздников. Главный герой, пухлый этнический грек — хозяин непритязательной столовки где-то в серой промзоне. Уже находясь на грани разорения, он нанимает эксцентричного шеф-повара, который превращает ресторан в предмет культа среди местной богемной буржуазии. В числе других персонажей — девушка главного героя, его брат-уголовник (Мориц Бляйбтрой), официантка-интеллектуалка, злодей в исполнении Удо Кира... В случае с новым фильмом Акина стоит отбросить привычные стереотипы: это не этнический фестивальный фильм про еду и женщин на скорую руку — это концентрированный драйв для любой аудитории, настоящая кинематографическая отдушина, двухчасовой побег из мира плохих продуктов и отвратительной погоды. — М.К.
«Повелитель бури». Режиссер Кэтрин Бигелоу
Фильм Бигелоу («На гребне волны», «Странные дни», «К-19») без особого успеха (ни одного основного приза) впервые был показан в Венеции еще год назад, но только сейчас стал собирать все возможные номинации, награды и благодарности — поэтому, видимо, его с большим опозданием выпускают и в России. Это детальнейшая производственная драма, тридцать восемь дней из жизни сапера, который приехал в Ирак на смену другому, разорванному в клочья. Американская ближневосточная рефлексия никогда не пользовалась у нас особым успехом (если не считать завиральной комедии про идиотов), но «Повелителя бури» действительно стоит смотреть именно в кино. Это картина большого художника-традиционалиста, который не пытается пускать пыль в глаза при помощи формальных экспериментов (кстати, пыль, встающая над воронкой от взрыва, — один из главных визуальных аттракционов фильма). В самой Бигелоу, в том, как и что она говорит, в том, как прямо она держит спину, есть что-то бесконечно убедительное и вызывающее уважение. И нет ничего странного в том, что ее героями стали представители самой антивоенной военной специальности. Сапер ближе всех к смерти, но он никого не убивает, ровно наоборот. Источником бесконечного саспенса в фильме становится именно профессия, предполагающая постоянное существование на стыке разных миров — между американской базой и выжженной солнцем улицей, между возможной гибелью и возможным возвращением. Тут надо бы еще добавить, что да, по «Повелителю бури» совершенно не скажешь, что его сняла женщина — если для кого-то это станет аргументом. — М.К.
«Надувная кукла». Режиссер Хирокадзу Корэ-Эда
Японский режиссер Хирокадзу Корэ-Эда известен у нас благодаря фильму «Никто не узнает» — сильной, страшной и почти документальной истории про детей, брошенных матерью в мегаполисе. «Надувная кукла», ровно наоборот, сказка про взрослого инфантила, абсолютно счастливого в своей семейной жизни с надувной куклой — до той поры, пока она не оживает и не начинает жить собственной жизнью. Предельно декоративная, эксплуатирующая штамп о «диковатости» азиатского кинематографа, «Надувная кукла» — по большому счету чепуха, но это единственный японский фильм, который выйдет в наш прокат в ближайшее время. — М.К.
«Воображариум доктора Парнаса». Режиссер Терри Гиллиам
Много веков назад маг и волшебник доктор Парнас заключил договор с дьяволом, и теперь ему наконец придется заплатить по счетам. Больше про этот фильм заранее не нужно знать ничего, кроме того, что Терри Гиллиам здесь побеждает смерть и дарит Хиту Леджеру новую жизнь и новые сновидения — и это не просто фигура речи. — М.К.
«Весенняя лихорадка». Режиссер Лоу Йе
Каннский приз за лучший сценарий, а скорее — за кинематографический подвиг: режиссер Лоу Йе («Пурпурная бабочка», «Летний дворец»), получивший от цензурного комитета пятилетний запрет на профессию, снял этот фильм подпольно, при помощи маленьких цифровых камер, на французские деньги — но по-прежнему в родном Китае. Скандальный материал позволил некоторым упрекнуть Лоу Йе в сознательной спекуляции: это история двух влюбленных мужчин, один из которых женат. Их описанный во всех откровенных деталях роман происходит далеко не в безвоздушном пространстве: здесь есть вполне осязаемый фон — Нанкин, промышленный город в противоречивой стране, где гомосексуализм считается психическим заболеванием и подлежит принудительному лечению. Несмотря на пальму, «Лихорадка» — далеко не лучший фильм Лоу Йе, режиссера, одержимого своей профессией: он вызывает любопытство, но не более того. — М.К.
[b]«Мне бы в небо». Режиссер Джейсон Рейтман[/b]
Персонаж Джорджа Клуни — сотрудник фирмы, помогающей другим фирмам увольнять своих сотрудников. Идея фильма возникла у режиссера Джейсона Рейтмана задолго до того, как слова «рецессия», «компенсация» и «соглашение сторон» стали употребляться чаще междометий. И тем не менее «Мне бы в небо» — история сосредоточенного на воздушных милях и скидочных карточках кадрового терминатора — говорит о конце нулевых едва ли не больше любой другой картины последнего времени. После режиссерской номинации за «Джуно» у Рейтмана в этом году есть все шансы получить, наконец, заслуженный «Оскар». А у Джорджа Клуни — второй. — Л.С.
«Черная молния». Режиссеры Александр Войтинский и Дмитрий Киселев
Трепетная лань постсоветского идеализма в одной упряжке с конем крепкого голливудского ремесла — у «Черной молнии» два режиссера, но рекламный слоган «Тимур Бекмамбетов представляет» заранее объясняет про этот фильм почти все (Войтинский, для справки, — продюсер и режиссер клипов группы «Звери», а Киселев был режиссером второго юнита на «Особо опасен»).
Тимур Бекмамбетов представляет себе Москву как искаженное пространство, населенное призраками прошлого; как беспорядочное нагромождение временных пластов, между которыми гуляют сквозняки истории; где-то в глубине скрывается некая тайна. Тимур Бекмамбетов представляет себе героя из комикса, помещенного в это пространство, искаженное настолько, что здесь заново надо объяснять элементарные вещи: не завидуй, помогай ближнему, учись хорошо и никогда не пытайся купить любовь и дружбу за деньги. Он представляет себе, что если проговорить это языком голливудского блокбастера, то его поймут и те, кто тридцать лет назад катал любимую девушку на трамвае, и те, кто сегодня фотографирует ее на айфон.
В «Черной молнии» строители небоскреба в Сити наталкиваются на заброшенный бункер, в котором — чертежи и старая «Волга», после перепродажи поступающая в распоряжение бедного студента (Георгий Добрыгин), влюбленного в слишком разборчивую однокурсницу (Екатерина Вилкова). У машины под капотом нанокатализатор, о чем до поры до времени не знает студент, но знает злодей (конечно же, Виктор Вержбицкий), мечтающий с помощью секретной советской разработки пробить геологическую плиту под Москвой и достать из-под нее бриллианты.
Добро и зло (не в пример «Дозорам») намеренно разведены здесь на разные концы ринга, и старосоветская жизнь (с трамваем, песнями под гитару и моральным кодексом строителя коммунизма) оказывается добром, а злом оказывается жизнь новая — с погоней за богатством и статусом. Эта однозначная полярность и делает «Молнию» детской картиной по преимуществу, что, наверное, правильно — ровесников Вержбицкого воспитывать поздно. — М.К.
«Принцесса и лягушка». Режиссеры Джон Клементс, Джон Маскер
Первый рисованный мультфильм студии Disney за последние семь лет. Первая главная героиня анимационной картины — афроамериканка. Первая мультипликационная семья, обладающая портретным сходством с Обамами. В остальном все по-старому: «Принцесса и лягушка» работает по той же сентиментальной схеме, что и продолжение «Иронии судьбы», только там ностальгия была по шапке Барбары Брыльски, а тут — по зайчатам из «Бэмби». При этом в «Принцессе…» много отличного джаза от композитора Рэнди Ньюмана и карнавальная эстетика Нового Орлеана, с магией Вуду, госпелами и франкоговорящими светлячками. — Л.С.
