Прежде всего из-за неудовлетворённости положением собственных дел и нашей традиционной склонности идеализировать заграницу. Издавна в России восклицали: «Так где же лучше? Где нас нет!» Ныне не только китайцы, но и немцы, итальянцы, шведы отмечают, что россияне смотрят на их страны через розовые очки. Но в отношении КНР гамма наших чувств более сложная. Реальные и надуманные успехи Поднебесной одновременно смакуют ортодоксальные коммунисты, националистыантизападники и стопроцентные ксенофобы.
Коммунисты пускают слезу по поводу того, что Горбачёв и его сменщики в Кремле не повели страну по китайскому пути. Надо было, мол, сохранить в СССР социалистический строй и власть КПСС, и наше многонациональное государство не только не распалось бы, а, напротив, вырвалось бы по всем показателям в мировые лидеры. И коммунисты кивают на Китай: у него всё в ажуре, налицо и политическое единство, и экономический прогресс, и социальная справедливость. Китайская модель торжествует-де и бросает вызов загнивающему капитализму.
На самом деле, конечно, всё не так. Как говорят сами китайцы, у них пока не сформировалась модель устойчивого развития, продолжается её конструирование, причём на рыночных рельсах. Китай движется к либеральной модели, но постепенно и под эгидой авторитарной власти. Причём лидеры КНР осознают, что по мере развития производительных сил страны либерализацию экономики необходимо будет дополнять демократизацией политической жизни. В процессе реформ Китай, кстати, так далеко отошёл от принципов социальной справедливости, что ныне руководство страны делает особый акцент именно на преодоление бедности, безработицы, эксплуатации трудящихся, ножниц в доходах, коррупции и т.п.
Сетуют коммунисты и на то, что в Поднебесной, в отличие от России, чтут прошлое. И опять же ошибаются. Наши ортодоксы даже уничтожение Сталиным миллионов советских людей пытаются обелить, не говоря уже о коллективизации и прочих авантюрах вождя. А вот китайские реформаторы назвали экономическую политику Мао Цзэдуна конца 1950-х годов «левоуклонистскими ошибками», а «культурную революцию» 1966—1976 годов «диктатурой насквозь прогнившего и самого мрачного фашизма с примесью феодализма».
Лакируя китайскую действительность и шельмуя советскую перестройку, коммунисты-ортодоксы забывают о том, что сами они обвиняли Пекин на заре его реформ в буржуазном перерождении и мешали Горбачёву использовать китайский опыт. Встречая ожесточённое сопротивление со стороны партаппарата, советский лидер и решил демократизировать общество, поднять народные массы на борьбу с ретроградами. Массы, однако, пошли дальше — смели атрофировавшийся коммунистический режим, а заодно и многонациональное государство. Так что винить в поражениях надо не столько Горбачёва, сколько ортодоксов.
Теперь к вопросу о том, почему Китай идеализируют националисты-антизападники. Они видят в Западе главную угрозу безопасности России и заняты поиском союзников в противостоянии этой угрозе. «Срединная империя» представляется им идеальным партнёром — сильным, гордым и антизападно настроенным. Однако военный союз китайцам не нужен. Они взаимозависимы с американцами, нуждаются в них. Товарооборот между Китаем и США примерно в 10 раз превышает наш товарооборот с КНР. А есть ещё инвестиции, обмен технологиями, обучение китайских студентов за океаном. Понимает Пекин и то, что, поссорившись с Вашингтоном, испортит отношения с американскими союзниками, которые составляют почти весь развитый мир. Китайские политологи прямо указывают на то, что США для КНР самая важная страна, Россия — на втором месте.
Китай продолжает прилагать максимум усилий к углублению сотрудничества с Соединёнными Штатами и Западом в целом, видя в этом залог успеха модернизации. В 1986 году Генерального секретаря ЦК КПК Ху Яобана спросили, почему Китай не выступает против американских военных баз в АТР. Ху Яобан ответил: «А зачем? Американцы базы всё равно не уберут, а мы с ними поссоримся! Нам это не надо». Уже в начале XXI столетия президент Казахстана поинтересовался у китайского руководителя, каковы отношения КНР с США. В ответ прозвучало: «ВВП США в 6 раз больше китайского, поэтому мы будем делать всё, чтобы иметь с Америкой хорошие отношения».
Ну, а что ксенофобы, каков им резон превозносить достижения КНР? Эти люди находятся в перманентном поиске врагов, и Китай видится им подходящим кандидатом на сию роль: сосед, да ещё большой, да ещё стремительно набирающий мощь. Чтобы покрепче запугать и себя, и окружающих, ксенофобы готовы приписать «Срединной империи» все мыслимые и немыслимые мировые рекорды, в том числе по размерам и оснащённости вооружённых сил, сплочённости нации, эффективности госаппарата. И вся эта мощь, предостерегают алармисты, вот-вот обрушится на «беззащитную» Россию.
Китаю, однако, не до внешних экспансий. Как признают сами китайцы, они, подобно велосипедисту, должны постоянно крутить педали реформ, если остановятся, то упадут, гигантское государство погрузится в хаос. Поэтому КНР заинтересована в сохранении мирного окружения, тесном сотрудничестве с внешним миром, особенно с такими странами, как Россия. Ну, а если когда-то у Пекина всё-таки взыграют экспансионистские аппетиты, то, наверное, бояться должны прежде всего микроскопические Лаос, Камбоджа и другие соседи на востоке, которые в прошлом входили в сферу влияния Поднебесной.
Но они-то пока не очень тревожатся.
Какой вывод вытекает из всего сказанного выше? Давайте Китай уважать, но не разыгрывать «китайскую карту» во внутриполитических дискуссиях.
