Так уж устроен человек, что настоящее он всегда сравнивает с прошлым, и в этом сравнении предпочтение в лучшую сторону отдается именно условиям жизни в минувших годах.В своем сравнении человек, как правило, склонен идеализировать прошлое время и предаваться приятной ностальгии: ушедшие дни рисуются трогательными, беспроблемными и светлыми, как старые фотографии в семейном фотоальбоме. Проблемы, если и были в прошлом, то их давно нет, и их последствия благополучно забыты. Но в то же время человек всегда жалуется на настоящее. Причитания стали практически основным жанром в национальной русскоязычной публицистике, что можно охарактеризовать, как: рисуй всевозможные ужастики - публике в радость.
Сегодняшний феномен идеализации и ностальгии по советскому прошлому можно было бы отнести к особенностям нашего менталитета, если бы за этим не скрывалось явление гораздо серьезнее. Можно долгое время спорить о том, что лучше и важнее: пара сортов колбасы советского производства или десяток сортов нынешней безвкусной? Бесплатное медицинское обслуживание или товарное изобилие? Тотальная цензура или всеобщая вседозволенность? Скромные гарантии или обширные возможности? Побережье Крыма или Антальи, «лада» или «мерседес»?.. Но есть так же и то, о чем обычный спор просто неприличен. Так же неприлична и даже отвратительна дискуссия о том, был ли маньяк Чикатило хорошим семьянином, если даже учитывать, насколько ласково он обращался с детишками и отдавал своей супруге всю получку до копейки.
Но стоит ли забыть или не понимать того факта, что советский строй основывался буквально на костях? Его сила и благополучие утверждались на смертях и страданиях многих миллионов невинных. СССР — это не только благополучные и спокойные 70-е и 80-е, значительная часть советской истории — это голод, массовые репрессии, кровавые войны, расстрелы, высылки, бессчетные лагеря и животный страх, явный и подспудный.
Тоталитарная система успокоилась только тогда, когда была подавлена малейшая воля народа, и он стал абсолютно благодарным и покорным. Примерно таким же народ стал и при другом тоталитарном режиме, который репрессирует своих подданных до момента полного насыщения кровью. Это можно сравнить с бандитом, который постепенно, но в то же время уверено, проникает в легальный бизнес, заменив при этом только кровавую кожанку на английский костюм с галстуком. Это светлое время и рисуется в воображении тех, кто сейчас вспоминает и вздыхает по советской действительности. Они ведь не участвовали в стройках за Полярным кругом и не долбили вечную мерзлоту за убогую пайку, а о буднях знаменитого ЧК знают только по историям, показанным в героических фильмах.
Необходимо признать то, что краеугольным основанием советского устройства, его неизменным спутником жизни и повивальной бабкой был диктат, насилие, которое обеспечивало системе состоятельность. Неудивительно, что приятный воздух свободы, которым Горбачев пытался улучшить климат, как оказалось позже, для СССР и поддерживающих его саттелитов стал своего рода разлагающим смертельным ядом. В связи с этим не верится, что сегодня кто-либо в здравом уме действительно захотел бы опять плясать под музыку Партии, при этом не смея пикнуть что-либо лишнее.
Остается непонятным, почему многие, зная обо всех «прелестях» советского режима и его действительности со страшными, непростительными грехами, безо всякого стеснения продолжают вздыхать о той далекой, ставшей абстрактной, действительности? Дошло до того, что Сталина, который должен стоять в одном ряду с Пол Потом и Гитлером, почитают не меньше как величайшего национального деятеля! О нем так и пишут, без тени смущения: «жестокий советский диктатор Сталин за двадцать лет своего руководства страной организовал прогрессивные реформы».
В данном случае наблюдается проявление феномена массового сознания, в котором крах СССР воспринимается как крушение национального и общественного Проекта, как историческое разочарование и унижение русского народа. И это все происходит на фоне того, что советская власть утверждалась на крови и костях именно русского человека, который был измордован в первую очередь и в последствии стал покорным рабом. Странно, что простая человеческая мораль и очевидные доводы рассудка отстраняются на второй план, а на первый выходят воздыхания о «великой державе», гарантиях, героическом прошлом, благополучной жизни за заработную плату в 120 рублей, счастливых пенсионерах и замечательной промышленности. Так гораздо приятнее воспринимать насущную реальность; на подсознательном уровне человек хочет ощущать себя частью общего великого и успешного, в особенности если об этом ему твердили 70 лет. А правда реальной жизни с ее моралью и честным взглядом на историю — это все не представляет интереса, это неприятные моменты прошлого, которые отвлекают от иррациональной самоуверенности.
