RNNS.RU

Рассказывая о бурном развитии крейсерских сил таких морских гигантов, как Британия, Германия, Франция, Россия, было бы несправедливым забыть о куда как более скромных державах Европы, имевших, тем не менее, собственные кораблестроительные традиции. Эти государства пытались воплотить их в металл, сообразуясь со своими потребностями и возможностями.

Особенно характерной стала опора на собственные силы у северных стран Европы. Скандинавы и голландцы предпочитали сами проектировать корабли и строить их на отечественных верфях.
И при выборе артиллерийского вооружения первенство зачастую отдавалось продукции шведской фирмы «Бофорс», разрабатывавшей вполне конкурентоспособные орудия. Едва ли не главным требованием к новым кораблям являлось такое «небоевое» качество, как рациональность. У малых держав никогда не бывает лишних денег, а северяне традиционно отличались бережливостью. Но, с другой стороны, присутствовало вполне понятное желание иметь современный флот, пусть и небольшой. В результате время от времени конструкторам удавалось создавать небольшие боевые суда, обладавшие качествами, которые вполне могли бы вызвать зависть у военно-морских «столпов» мира. К таким кораблям относятся, в частности, малые крейсера, весьма любопытные образцы которых появились в государствах севера Европы к концу XIX века. Надо сказать, что путь к их созданию не был ни быстрым, ни простым. Крейсера вообще-то играли во флотах Севера, за исключением имевшей обширные колониальные владения Голландии, сугубо вспомогательную роль. Потомки викингов предпочитали вкладывать средства в броненосцы береговой обороны, оставляя для «братьев меньших» задачи обучения моряков и разведки.


Парусно-паровой корвет «Ванадис» в Карлскроне в 80-х годах XIX столетия

Даже самая преуспевающая страна Скандинавии, Швеция, долго отказывала себе в крейсерских силах. За 50 лет с середины XIX века в составе флота появились всего два деревянных корабля, которые можно отнести к этому классу: фрегат «Ванадис» водоизмещением 2140 т, вооружённый восемью 167-мм нарезными пушками и таким же числом 190-мм бомбических орудий, а также 1850-тонный «Бальдер» с артиллерией из двух 167-мм орудий и пары 30-фунтовок. Построенные в 1860 — 1870 годах, эти творения уходящей эпохи могли развить максимум 11 — 12 узлов и уже в следующем десятилетии не имели совершенно никакого боевого значения.

В таком незавидном состоянии крейсерские силы (вернее, их отсутствие) пробыли 30 с лишним лет — огромный срок для конца XIX века. Только незадолго до русско-японской войны шведы решили построить свой первый настоящий крейсер, предназначавшийся в качестве разведчика, следующего впереди главных сил небольшого флота, состоявшего к тому времени из десятка броненосцев береговой обороны. Поэтому от подобного «скаута» не требовалось чрезмерно высокой скорости: главное, чтобы он мог в случае чего уйти от более сильных кораблей противника. Зато обязательными были сочтены такие качества, как хорошая защита, приличное вооружение, и, главное — небольшая стоимость.

Правительство сразу решило, что разрабатываться и строиться флотский разведчик должен исключительно своими силами. И выбор этот оказался на редкость удачным. Скандинавским инженерам удалось создать весьма любопытный корабль. При водоизмещении всего в 4300 т «Фульгия» имела 51-мм броневую палубу по всей длине, усиленную в средней части 100-мм бортовым поясом, пусть и не очень широким и длинным. Особого внимания заслуживает артиллерия, состоявшая из восьми шестидюймовок, размещённых в двухорудийных башнях. Сами башни образовывали «ромб» французского образца: по одной в носу и корме и две в середине корпуса по бортам. В итоге маленькая «Фульгия» могла противопоставить противнику шесть очень неплохих пушек отечественной фирмы «Бофорс» и при погоне, и при отходе, и в бортовом залпе. Любопытно сравнить «шведа» с нашими бронепалубными «шеститы-сячниками» или с одинаковым по схеме расположения артиллерии французским «Клебером». Высокобортные «Варяг» или «Аскольд» с практически незащищёнными орудиями имели не слишком много шансов в дуэли с балтийским «малышом». А 7600-тонный «Клебер» при примерно том же минутном бортовом залпе был почти вдвое больше и дороже, развивая при этом даже меньшую скорость. («Фульгия» на испытаниях развила 22,8 узла, превысив на узел с лишним проектное задание). Конечно, такой успех не имел никакого отношения к чуду: помимо компоновки, шведский крейсер имел меньшую мореходность и дальность плавания.
Меньшую, однако вполне достаточную для Балтийского моря.

«Фульгия» стала самым маленьким броненосным крейсером в Европе (иногда её считают и самой малой единицей этого класса в мире, полагая, что японский «Тиёда» не вполне заслуживает участия в сравнении «броненосников» из-за своей незащищенной артиллерии). Но при этом шведский «ангел» в бою один на один превосходил любой лёгкий крейсер любой балтийской державы, включая таких морских гигантов, как Германия и Россия, а способные быстро догнать его броненосцы исчислялись единицами. (Собственно, реально таким являлся только германский «Блюхер».) Так что в качестве флагмана небольших разведывательных сил шведского флота «броненосный скаут» выглядел вполне представительно.


Броненосный крейсер «Фюльгия»

После окончания Первой мировой войны, когда в конце 1920-х годов на сцену стали выходить крейсера нового поколения, превосходившие мини-броненосника в скорости на 10 узлов, «Фульгию» переклассифицировали в учебный корабль. В этой роли «Белый лебедь Швеции», как любовно называли свой корабль за парадную белую окраску скандинавы, пробыл более четверти века, посетив за эти годы множество стран в обеих Америках, Азии и Африке. Не забывалась и Европа: в частности, «путешественник» «забредал» даже на принципиально далёкое от Скандинавии Чёрное море, став первым шведским кораблём, посетившим в 1925 году советский порт — Севастополь.

Однако экономные шведы думали не только о подготовке кадров, но и о возможности при необходимости повести учебный корабль в бой. Тем более, что тучи в Европе сгущались, а в грядущей войне небольшая, но крайне привлекательная и как удобный плацдарм, и как источник полезного сырья северная страна легко могла стать жертвой агрессии, прежде всего со стороны Германии. Поэтому в 1939 году «старушку» поставили на обширную модернизацию. Угольные котлы заменили четырьмя нефтяными. При этом «Фульгия» лишилась передней трубы, ставшей теперь ненужной. Освободившуюся кочегарку переоборудовали под кубрики и учебные классы для будущих офицеров. Вообще внешность уже отслужившего свыше 30 лет крейсера значительно изменилась. Старые надстройки полностью снесли, и их место заняла современная закруглённая «башня». «Помолодел» внешний вид и за счёт нового наклонного форштевня, заменившего старомодный таран. Никому не нужные «противоминные» 57-миллиметровки сдали на берег, а вместо них установили по четыре 57-мм и 40-мм зенитных орудия, что для начала 1939 года выглядело совсем неплохо. Через год, когда в Европе набирала силу война, обновлённый ветеран был готов к дальнейшей службе.

А служба уникального крейсера оказалась на редкость долгой и плодотворной, закончившись только без малого через полвека после вступления в строй, в 1953 году. Однако с выходом в отставку жизнь корабля не завершилась. Ещё два года его использовали для различных экспериментов с новыми видами вооружения, включая входившие в моду противокорабельные ракеты. Затем разоружённую «Фульгию» поставили у стенки, и, наконец, в 1957 году отправили на слом.

С маловразумительных деревянных пароходов началась история крейсеров и у южной соседки Швеции —Дании.

1550-тонный корвет «Сент-Томас», построенный в 1871 году, немного напоминал рейдеры конфедерации южных штатов Америки, неся одну восьмидюймовку и четыре шестидюймовки (все нарезные) и развивая при спокойной погоде 13 узлов. Через долгие 10 лет в строй вошёл ещё один парусник с паровой машиной, на этот раз уже с железным корпусом, «Фийен». Его водоизмещение достигло уже 2670 т, а вооружение являлось, пожалуй, рекордным для такого крохи: целых восемнадцать 120-мм орудий, четыре из которых были для того времени длинноствольными, 35-калиберными. Кроме того, крейсер имел все модные «примочки»: револьверные 37-мм скорострелки и два 350-мм торпедных аппарата, а также мощный таран. Главным недостатком этого не лишённого амбиций «экономного» корабля оставалась слишком маленькая скорость, едва превышавшая 12 узлов.


бронепалубный крейсер "Валькирия"

Надо сказать, что датчане решили перейти к постройке современных кораблей намного раньше своих старших (в отношении кораблестроения) соседей-шведов. В 1888 году на воду сошёл самый крупный из датских крейсеров, «Валькирией», чьё водоизмещение достигло 3000 т. Он имел стальной корпус и 63-мм броневую палубу, рангоут остался чисто символическим, а 5200-сильная машина позволяла развить вполне приличную для 80-х годов скорость — 17 узлов. По сути дела, «датская валькирия» являлась отечественным вариантом знаменитой армстронговской «Эсмеральды», причём с более разумным вооружением, состоявшим из пары 210-мм орудий в носу и корме и шести 150-мм по бортам, не считая двенадцати 57-мм и 37-мм скорострелок и пяти 390-мм торпедных аппаратов. Копенгагенская верфь достойно справилась с очень непростой задачей, доказав, что и маленькие, но развитые страны могут создавать и строить удачные корабли.

Впрочем, даже этот весьма и весьма скромный по размерам крейсер оказался слишком дорогим для того, чтобы быть повторённым в серии. Вместо того через пару лет он получил «младшего братика» в лице 1300-тонной «Геклы». Этот «мини-эльсвик» стал одним из самых небольших крейсеров мира, практически сохранив компоновку и внешний вид своего предшественника.

Теперь уровень миниатюризации удовлетворял крохотному военному бюджету, и проект решили повторить, причём дважды. На освободившейся военной верфи заложили 1320-тонный «Хеймдаль», а второй, «Гейзер», достался частной фирме «Бурмейстер ог Вайн», ставшей много лет спустя одним из наиболее крупных и успешных судостроительных предприятий в Европе. «Гейзер» вышел даже несколько более лёгким (1265 т), хотя имел чуть более толстую броневую палубу (до 48 мм). Правда, вооружение на этой паре стало менее внушительным: шестидюймовки уступили своё место более удобным для столь небольших кораблей 120-мил-лиметровкам, зато 57-мм пушки заменили на 85-мм. Ещё одним полезным дополнением стал 457-мм торпедный аппарат в носу, в результате чего общее число торпедных труб достигло пяти.

Конечно, «датские мини» едва ли можно назвать полноценными крейсерами, хотя по компоновочной идеологии они действительно представляли собой уменьшенные копии знаменитого «малого армстронговского решения» — «Эсмеральды».

Но и они не стали «самыми-самыми». Северный сосед Дании, Норвегия, последовала тем же путём, в тот же год введя в строй свой «Викинг», имевший водоизмещение 1180 т и на 9 м более короткий корпус. При этом он тоже имел 37-мм броневую палубу и аналогичную «Гекле» артиллерию, состоявшую из пары 150-мм орудий и восьми малокалиберных скорострелок (по четыре 57-мм и 37-мм). Менее внушительно выглядело только торпедное вооружение, причём и по числу — три аппарата, по калибру (350 мм) и скорости, не превышавшей 15 узлов. Учитывая последний фактор, можно сказать, что «Викинг» находился уже на самой грани между крейсерами и канонерскими лодками. Любопытно, что норвежцы тоже решили повторить его через несколько лет, построив «Фритьоф», причём с изменениями, аналогичными тем, которые приняли датчане. Калибры артиллерии, как и у датчан, тоже сблизились, с заменой 150-мм орудий на 120-мм, 57-мм — на 76-мм, а водоизмещение увеличилось до 1360 т.


«Фритьоф» (Frithyof)

Если скандинавам не приходилось заботиться о далёких заокеанских колониальных владениях ввиду практически полного их отсутствия, Голландия обладала весьма внушительными для малой страны территориями, требовавшими постоянных военных забот и затрат, в том числе и со стороны флота. Поэтому в 70-е годы XIX века голландцы решили обновить свои древние и исключительно парусные крейсерские силы, заложив на амстердамской военной верфи последовательно шесть единиц. «Атжей», «Тромп», «Кёниген Эмма», «Де Рейтер», «Ван Спейк» и «Йохан Биллем Фризо» являли собой полный контраст с датскими и норвежскими «мини». Если «скандинавы» представляли собой попытку создать «идеальную боевую машину» в минимально возможных размерах, то голландские крейсера предназначались главным образом для колониальной службы. Поэтому их размеры были куда более солидным — водоизмещение достигало 3420 — 3670 т, длина — около 92 м, осадка — почти 7 м. Для экономии топлива в дальних походах сохранялся полный рангоут, а скорость под парами оставалась весьма умеренной, если точнее— совсем малой (13,5— 14,5 уз). Они могли принимать на борт до 600 т угля для дальних походов. Вооружение тоже соответствовало «заморским» задачам и состояло из довольно многочисленных короткоствольных 170-мм (шесть стволов) и 120-мм пушек (восемь стволов) при полном отсутствии скорострелок и торпедных аппаратов. Если учесть тот факт, что какая-либо защита на них отсутствовала в принципе, непросто предугадать, как мог бы закончиться бой между таким «колониальным» крейсером и вдвое меньшей, но бронепалубной датской или норвежской «мини-эсмеральдой». Впрочем, такой бой и не мог состояться, не только потому, что Голландия и скандинавские страны в новейшей истории всегда оставались в хороших отношениях, но ещё и потому, что «Тромп» со товарищи пребывали в основном далеко от Европы, в Голландской Ост-Индии. Для меньшего обрастания железные корпуса в подводной части обшивались деревянными планками, а поверх — медными листами. В принципе, в момент начала постройки серии такой тип колониального крейсера вполне имел право на существование, но после истечения десятилетия, в течение которого строилась серия, к моменту закладки последнего — «Фризо» — проект стал устаревшим окончательно и бесповоротно. Конструкторы попытались хоть как-то исправить положение, но, поняв безнадёжность такого мероприятия в рамках принципиально устаревшего корабля, ограничились установкой нескольких малокалиберных скорострелок, также в основном для применения в колониях.

Попробовали голландцы создать и свой вариант малого бронепалубного крейсера, спустив на воду в 1890 году 1700-тонную «Суматру». Этот 17-узловой крейсер нёс минимум парусов и имел удивительно пёстрое вооружение. В носу стояло вполне современное 210-мм орудие, в корме — 150-мм, в бортовых спонсонах — пара 120-мм. Кроме того, на надстройках разместились четыре 37-мм скорострелки и ещё пара револьверных пушек того же калибра. Дополняла этот «винегрет» пара 350-мм торпедных аппаратов. Защита, впрочем, являлась достаточно адекватной для
столь малых размеров: она состояла из 37-мм броневой палубы.

Этот странный корабль, который даже нельзя однозначно отнести к классу крейсеров, неожиданно пришёлся по душе голландским адмиралам и получил развитие. Через два года со стапелей государственной верфи в Амстердаме сошёл на воду ещё более экзотический и пёстрый образец. «Кёнигин Вильгельми-на дер Нидерланден» имела куда более солидное водоизмещение в 4530 т и уникальную артиллерию. В носовой части широкого (почти 15 м) и очень низкобортного корпуса на надстройке размещалось 280-мм орудие в барбетной установке, прикрытой бронёй такой же толщины. (Надстройка позволяла хоть как-то использовать крупнокалиберную пушку на небольшом волнении, хотя попытка поместить такой тяжёлый груз повыше означала угрозу остойчивости.) В корме стояла более скромная, но всё же более чем серьёзная 210-миллиметровка, защищенная лишь щитом. В середине корпуса по бортам располагалась пара 170-мм орудий; кроме того, на «Вильгельмине» имелось четыре трехдюймовки и 37-мм скорострелки — шесть одноствольных и четыре револьверных. Число торпедных аппаратов по сравнению с «Суматрой» удвоилось. Таким образом, «голландская королева» несла шесть видов артиллерии пяти различных калибров — не правда ли, некоторое излишество для небольшого корабля. Столь же оригинально выглядело и бронирование: помимо 280-мм барбетной брони гласис такой же толщины прикрывал верхнюю часть котлов, а аналогичное сооружение толщиной 127-мм — цилиндры паровой машины. Причина заключалась в том, что механическая установка не помещалась под низко расположенной 50-мм броневой палубой, имевшей 75-мм скосы. Сочетание 11-дюймовой артиллерии и такой же брони при скорости хода всего в 15,5 узла заставляло сомневаться в принадлежности этого экстравагантного корабля к классу крейсеров в еще большей степени, чем в случае «Суматры», однако голландцы уверенно считали его таковым. Более того, «Вильгельмина» стала самым большим современным крейсером Голландии вплоть до постройки в 20-х годах XX века новых современных кораблей. К тому времени, однако, в строю её уже давно не было: «королеву» отправили на покой в 1910 году, через три года после «Суматры».


корабли типа «Холланд»

Надо сказать, что любовь адмиралов к чрезмерной оригинальности на том закончилась. Следующие корабли типа «Холланд» представляли собой вполне традиционные крейсера, во многом похожие на британские «астреи». Крепкие высокобортные небольшие корабли с умеренной скоростью хорошо подходили для колониальной службы и являли образец традиций, надёжности и умеренности. Поэтому неудивительно, что руководство государства согласилось построить их сразу шесть — самая большая крейсерская серия в истории современного голландского флота. Для осуществления поставленной задачи к делу пришлось привлечь все крупнейшие верфи: Амстердама, Фейенорда и Де-Шельде. Каждому из заводов досталось по паре кораблей, и в результате вхождение в строй последнего последовало всего через три года по сравнению с головным — неплохое достижение для страны, военное судостроение которой замирало порой на десятилетия.

Хотя крейсера вышли вполне удачными, активную жизнь их нельзя назвать продолжительной. Дело в том, что появление турбин, дальнобойных орудий среднего калибра и бортовой брони на «скаутах» основных флотов мира быстро обесценило неспешных бронепалубников конца XIX века. После русско-японской войны «холланды» уже не считались кораблями первой линии, а в начале Первой мировой их потихоньку начали исключать из списков флота. Тем не менее пара дожила и до следующей, Второй мировой войны. «Норд Брабант» погиб при вторжении германской армии в Голландию, а «Гельдерланд» достался немцам в качестве трофея. Представители Кригсмарине сочли корпус и механизмы «старичка» вполне пригодными для дальнейшей службы и отправили корабль на серьёзную модернизацию. Появившийся в результате корабль ПВО «Ниобе» нёс внушительное зенитное вооружение из восьми 105-мм, четырёх 40-мм и шестнадцати 20-мм стволов. Его конец связан с одной из наиболее известных побед советской морской авиации. Стоявший в финском порту Котка «Ниобе» представлялся нашему командованию опасным и неприятным противником (воздушная разведка приняла его за броненосец береговой обороны «Вайнемяйнен»), и для борьбы с ним собрали целую армаду из более 130 самолётов, включавшую торпедоносцы, пикировщики и новомодные топмачтовики, нёсшие бомбы весом в одну тонну, под общим руководством Героя Советского Союза В.И. Ракова. 16 июля 1944 года в результате этого массированного налёта бывший «голландец» пошёл ко дну, став самым крупным боевым судном стран «оси», потопленным советскими авиаторами.

Если небольшие северные страны Европы имели неплохо развитую судостроительную промышленность и предпочитали строить свои корабли сами, то малые «южане» не могли «потянуть» даже небольшие крейсера и оказались вынужденными заказывать их за границей. Причём далеко не всегда они при этом проигрывали. Ведущие фирмы крупных морских держав с удовольствием реализовывали самые разнообразные запросы, в том числе и на «малоразмерные» корабли.

Так, Румыния заказала свой единственный крейсер знаменитому Армстронгу. Спущенная на воду в 1888 году «Элизабета» явно относилась к категории «мини»: она имела водоизмещение 1300 т и отличалась неплохой для своего времени скоростью (свыше 17 узлов) и формально весьма мощным вооружением из четырёх 170-мм орудий, плюс по столько же 57-мм пушек и 356-мм торпедных аппаратов. Формально — потому, что 170-миллиметровки являлись устаревшими и их вместе с малокалиберной артиллерией заменили более уместные и современные скорострельные 120-мм и 76-мм (по четыре каждого из калибров). Вообще же по традиции известная британская «крейсерская» фирма попыталась вместить в маленький кораблик максимум боевых элементов, снабдив его неплохой броневой палубой, толщина которой достигала 51 мм в плоской части и 88 мм на скосах. В довершение ко всему, «Элизабета» могла брать в перегруз до 300 т угля, что позволяло ей пару раз обойти Чёрное море «по кругу». Этот «малый армстронговец» продержался в строю почти три десятка лет, и только ближе к концу Первой мировой войны был разоружён, хотя и продолжал нести службу в Супине, блокируя выход из Дуная в море. На разделку его отправили только через пару лет после полного завершения боевых действий.

Импортным «малышом» (хотя и заметно более солидным) обзавелась Греция. В 1910 году в США «завис» китайский заказ на крейсер в 2600 т, который американцы предложили грекам. Его переименовали в «Хелле», вооружили армстронговской артиллерией, состоящей из двух 152-мм, четырёх 102-мм и двух 76-мм скорострелок, не считая малокалиберных. В соответствии с велениями времени энергетическая установка стала уже вполне современной, турбинной, хотя мощность -и скорость оставались очень скромными. По проекту предусматривался ход в 18 узлов, но при форсировании турбин на испытаниях удалось превысить его на целых три узла. «Хелле» выпала долгая жизнь, с полной модернизацией в 1926 — 1928 годах, когда её облик изменился примерно так же, как у далёкой северной «Фульгии». Крейсер лишился старомодного полуюта, надстроек и рангоута, получив новый мостик и наклонный форштевень. Однако наибольший интерес представляла собой артиллерия, состоявшая теперь из трёх 152-мм орудий и пары 76-мм и 40-мм зениток. Корабль сохранил свои два 457-мм торпедных аппарата и приобрёл способность принимать свыше сотни мин. В таком варианте он являлся вполне современной и мощной для своего класса боевой единицей, довольно ценной, если закрыть глаза на совсем не крейсерскую скорость, которая и после замены котлов нефтяными немногим превышала 20 узлов. В августе 1940 года ни о чём не подозревавший крейсер, спокойно стоявший на якоре в своей гавани, отправила на дно торпеда с итальянской подводной лодки «Дельфино», посланной «на дело» по личному приказу Муссолини непосредственно перед вторжением итальянцев в Грецию.