RNNS.RU

В конце 1940-х—начале 1950-х годов в СССР разрабатывали несколько авиационных управляемых ракет класса «воздух—воздух». Реальных результатов добились конструкторы, создавшие ракету РС-1-У. Их работа завершилась принятием на вооружение перехватчика МиГ-17ПФУ, вооруженного принципиально новым оружием.


МиГ-17ПФУ

Работы по ракетам под открытыми заводскими шифрами ШМ и ШБ-32, начатые в КБ-1 —головной организации по разработке зенитного ракетного комплекса С-25, передали организованному 26 ноября 1953 года на базе ее химкинского филиала Особому конструкторскому бюро № 2 Министерства среднего машиностроения СССР. Первоочередной задачей ОКБ-2 была разработка ракеты для нового зенитно-ракетного комплекса С-75. 10 декабря 1953 года главным конструктором ОКБ-2 назначили П.Д.Грушина, который постарался максимально использовать научно-технический задел по переданным ракетам для решения поставленных перед ним задач. В частности, он поручил Дмитрию Людвиговичу Томашевичу, возглавлявшему работы по ШМ (будущей РС-1-У) в КБ-1 с самого начала, подготовить научно-технический отчет о возможных направлениях дальнейшего развития и совершенствования изделий данного класса. Актуальность этой работы объяснялась тем, что изделие ШМ разрабатывалось для уничтожения дозвуковых целей типа бомбардировщиков Ту-4 и Ил-28 дозвуковыми истребителями-перехватчиками МиГ-17ПФУ и Як-25К, в то же время в США и СССР приступили к полномасштабным работам по сверхзвуковым самолетам.

Через несколько месяцев обстоятельный отчет «Оптимальные характеристики снарядов класса «воздух—воздух» был готов. Главный вывод отчета заключался в том, что основные характеристики ШМ полностью соответствуют достигнутому к тому времени уровню развития авиационной и ракетной техники. На совещании, проведенном главным конструктором для рассмотрения отчета Д.Л.Томашевича, мнения выступающих о перспективах проводимых работ разошлись. Подводя итоги, П.Д.Грушин принял компромиссное решение: работы по ШМ в существующем виде продолжить с выполнением тактико-технических требований к ракете; одновременно, исходя из перспектив развития реактивной авиации, приступить к разработке на базе ШМ новой ракеты с улучшенными характеристиками, обеспечивающими ее полноценное использование на сверхзвуковых истребителях. Спустя некоторое время Д.Л.Томашевич перешел работать в КБ-1, одновременно в 1954—1967 годах он преподавал в Московском авиационном институте, где подготовил не одно поколение авиационных специалистов по беспилотным летательным аппаратам. В МАИ он защитил докторскую диссертацию, стал профессором, в 1969 году одну из его работ удостоили Государственной премии СССР.

После совещания у П.Д.Грушина проектный отдел ОКБ-2 приступил к проработке перспективной ракеты класса «воздух—воздух», получившей со временем отраслевое обозначение К-5М, а за ШМ сохранили—К-5. Ведущим конструктором по ракете был назначен И.И.Попов. Вначале работы выполнялись в инициативном порядке: для проведения полномасштабной разработки требовалось определить и обосновать основные заявляемые характеристики будущей ракеты, выбрать смежников, оценить необходимые затраты на выполнение работ и все это увязать с плановой системой ведения хозяйства в СССР.

К осени 1954 года облик перспективной ракеты К-5М сложился. Основные идеи, заложенные Д.Л.Томашевичем и опробованные в ходе летных испытаний К-5, сохранились. Неизменными остались принцип наведения—«трех точек» по равносигнальной линии, образованной коническим сканированием луча бортового радиолокатора истребителя-перехватчика, а также аэродинамическая схема—«утка». В тоже время при незначительном увеличении стартовой массы и габаритов, учитывая новые условия применения модернизированной ракеты, удалось улучшить основные летно-тактические характеристики изделия. Эффективность боевой части (БЧ) повысили, увеличив ее массу и количество взрывчатого вещества, подкорректировав обводы отсека боевого снаряжения; уменьшили угол разлета осколков; в итоге радиус поражения возрос в полтора раза. Для повышения маневренности и максимальной высоты применения увеличили площадь крыла и размеры рулей, в результате максимальные располагаемые перегрузки выросли в два раза—до 18 единиц. Большую дальность пуска потяжелевшей ракеты обеспечивали увеличенные масса твердого топлива, емкости баллона пневмосистемы и бортового источника электропитания.

В конце 1954 года в СССР стало известно, что в США принята на вооружение ракета класса «воздух—воздух» AIM-4 «Фалкон». Это способствовало тому, что аналогичным работам руководством страны стало уделяться больше внимания, и накануне Нового года ЦК КПСС и Совмин СССР приняли совместное постановление о разработке сразу нескольких ракет класса «воздух—воздух»; К-5М и К-6 создавала кооперация предприятий во главе с ОКБ-2, К-7—ОКБ-134 (главный конструктор И.И.Торопов), К-8—ОКБ-4 (главный конструктор М.Р.Бисноват), К-9—ОКБ-155 (главный конструктор А.И.Микоян) и КБ-1 (ответственный руководитель А.И.Савин).

Одновременно постановлением предусматривалось вооружение новыми ракетами перспективных истребителей. В ОКБ А.И.Микояна, создавшем МиГ-17ПФУ, уже велись проработки возможного использования изделий ШМ в составе вооружения сверхзвукового истребителя-перехватчика СМ-7А (изделие 60) на базе МиГ-19. После выхода постановления фронт работ по ракетному вооружению истребителей-перехватчиков в ОКБ А.И.Микояна расширился: К-6 предназначалась для И-3 с БРЛС «Алмаз-3», а К-9—для тяжелой машины Е-152. Техническими требованиями ко второму экземпляру истребителя-перехватчика Т-3 ОКБ П.О.Сухого предусматривалось его вооружение управляемыми ракетами типа К-7. Изделием К-8 предполагали вооружить перспективный истребитель А.С.Яковлева Як-123 (Як-27).


Як-123 (Як-27)

Работы по ракете К-5М продвигались очень быстро, и уже в марте 1955 года ОКБ-2 предъявило заказчику эскизный проект. Весной 1956 года началась отработка автономных пусков ракет с летающей лаборатории на базе МиГ-19—СМ-2М (заводской №59210108) с двумя пусковыми устройствами АПУ-4. При первом же пуске, через несколько секунд после старта, ракета потеряла управление и, выписав несколько виражей, пошла к земле. При первоначальном изучении фрагментов упавшей ракеты не удалось выявить явных причин аварии. Причину случившегося нашли через несколько дней. Задняя часть четвертого отсека, в которой располагался пневмопривод элеронов, вместе с пятым аппаратурным отсеком образовывали герметичную полость. Удаление отработанного воздуха пневмопривода из полости происходило через стравливающий клапан, закрытый до пуска ракеты мембраной из алюминиевой фольги. После пуска ракеты предварительно настроенный клапан обеспечивал постоянный перепад давлений между полостью и окружающей средой. При наддуве полости платы в корпусе пятого отсека деформировались, и происходило короткое замыкание одной из них на корпус. После того как подозрительную плату развернули, подобных случаев больше не было.

Еще одним из дефектов в системе управления ракеты, обнаруженным в ходе летных испытаний, были отказы в работе автопилота, приводившие к неуправляемому вращению по крену. В ходе поиска причин этого явления удалось установить, что порождают его акустические колебания, возникавшие при работе порохового двигателя и приводившие к нарушению работы гироскопов.


МиГ-19П

Для ускорения испытаний и отработки ракеты с базового носителя в 1956 году на горьковском авиазаводе № 21 по чертежам ОКБ А.И.Микояна два самолета МиГ-19П доработали в вариант СМ-7М, на самолетах установили радиолокационный прицел РП-2-У и четыре пилона под установку пусковых устройств АПУ-4. В ГосНИИ-6 машины летали с бортовыми номерами 03 и 04. Впоследствии, после принятия на вооружение эта модификация истребителя-перехватчика получила обозначение МиГ-19ПМ.

В сентябре 1956 года ракету К-5М передали на государственные совместные испытания (ГСИ), в ходе которых пуски выполнялись на высотах до 15,5 км, по их результатам разработчикам предложили провести соответствующие доработки элементов системы вооружения, после чего до конца года провести контрольные испытания. На этапе ГСИ испытательную бригаду возглавил начальник отдела ГосНИИ-6 Ф.Л.Антоновский, помощником ведущего инженера назначили И.В.Забегайло. Полеты по программе выполняли летчики-испытатели ГосНИИ-6 М.И.Бобровицкий, Л.Н.Петерин, А.С.Девочкин, А.Е.Черняев и от ЛИИ—Бычковский и А.И.Пронин. В бригаду вошли ведущий инженер по автопилоту М.Карзачев, помощник ведущего инженера по автопилоту Ю.О.Ниверт, ведущий инженер по боевой части (БЧ) и авиационным подвесным устройствам (АПУ) И.Салтан, помощник ведущего инженера по БЧ и АПУ А.Тырошкин, подготовкой изделия на пиротехнической позиции занимался В.Малецкий.

Если первые пуски проводились на средних высотах и проблемы возникали у разработчиков ракеты, то при первом пуске на высоте около десяти километров они появились у разработчиков двигателя истребителя. После схода ракет с направляющих у самолета заглохли оба ТРД. На большой высоте из-за большего перепада давлений на срезе сопла порохового двигателя расширение реактивной струи после истечения существенно увеличилось и газы попали в воздухозаборник истребителя. Летчику пришлось спасать опытный образец машины и запускать двигатели в воздухе.

С этим явлением ОКБ А.И.Микояна сталкивалось не в первый раз, занимались этой проблемой в НИИ-2 (ныне ГосНИИ АС) и Центральном институте авиационного моторостроения. Двигатели РД-9Б оснастили системой КС, автоматически уменьшающей подачу топлива в двигатель и переводящей его на меньшие обороты при нажатии боевой кнопки летчиком. В 1957 году завод № 21 построил пять самолетов МиГ-19ПМ, вооруженных управляемыми ракетами К-5М. В июле—августе 1957 года на трех из них провели заводские летно-огневые испытания системы КС. Аналогичной системой в дальнейшем оборудовали двигатель АЛ-7Ф-1, когда испытывали истребитель-перехватчик Су-9 с ракетным вооружением.

Государственные контрольные испытания системы вооружения, состоявшей из истребителя-перехватчика МиГ-19ПМ и ракет К-5М, провели только в августе—октябре 1957 года.

Ракета К-5М преподносила сюрпризы испытателям не только в воздухе, но и на земле. Однажды при подготовке к вылету МиГ-19ПМ летчика-испытателя ГосНИИ-6 подполковника Аркадия Черняева произошел самопроизвольный пуск двух ракет К-5М. Пролетев метров 20, они ударились о грунт и разрушились. Боевые части зарылись в грунт, а работающие пороховики продолжили движение остатков ракеты по аэродрому. К счастью, при этом никто не пострадал. О происшествии доложили руководству института, и вскоре на месте происшествия появился заместитель начальника ГосНИИ-6 по научно-исследовательской работе полковник Л.И.Лось, который застал одного из инженеров института за откапыванием БЧ. Лось распорядился немедленно прекратить это опасное занятие и вызвал саперов для подрыва БЧ.

Активно участвовали в испытании ракет К-5М не только работники ОКБ-2, но и предприятия, изготовившие опытные экземпляры ракет. Головным № 455 по производству К-5М стал завод в подмосковном Калининграде. К середине 1950-х завод освоил производство авиационных турелей. В апреле 1954 года предприятие, во многом благодаря опыту и энергии директора завода № 455 М.П.Аржакова, мобилизовав внутренние ресурсы, начало освоение принципиально новой техники и технологических процессов, возглавило кооперацию смежников, с не меньшим трудом осваивавших производство комплектующих. В начале 1956 года завод наладил серийное производство ракет К-5. В этом деле заводу существенную помощь оказали специалисты завода № 134, ОКБ-2 и КБ-1. И если первые программные ракеты К-5 изготовило опытное производство НИИ-88, то с 1956 года изготовление, контроль состояния ракет К-5, а затем и К-5М, производство контрольно-проверочной аппаратуры и наземного оборудования освоили специалисты завода № 455.

Совместным постановлением ЦК КПСС и Совета Министров № 1343-619сс от 28.11.57 г. ракету К-5М в составе системы вооружения С-2-У приняли на снабжение ВВС. До конца года ОКБ-2 и КБ-455, организованное в июне 1956 года на базе серийного конструкторского отдела завода № 455, вместе со смежниками устранили недостатки, выявленные при контрольных испытаниях К-5М, и доработали конструкторскую документацию. После принятия на вооружение ракета К-5М получила обозначение РС-2-У, в открытых документах использовалось обозначение—изделие И.

Развивая принципы, заложенные в конструкцию ракеты К-5М, в ОКБ-2 в марте 1956-го выпустили эскизный проект модифицированного изделия К-5С со стартовой массой, вдвое большей, чем у исходной машины, и рассчитанной на применение с тяжелого истребителя-перехватчика. Для поражения зачетной воздушной цели требовалось не четыре ракеты К-5М, а две — К-5С. Однако в связи с большой загруженностью ОКБ-2 по главной тематике—зенитным управляемым ракетам дальнейшие работы по ракетам класса «воздух—воздух» в Химках свернули, а научно-технический задел по совершенствованию ракеты К-5М, включая вариант с тепловой головкой самонаведения, передали КБ-455. В дальнейшем работы по модифицированию ракеты К-5М и созданию на ее базе беспилотных летательных аппаратов другого назначения проводились в КБ-455 под руководством Н.Т.Пикота.

В декабре 1957-го завод № 455 выпустил первые серийные РС-2-У. За три года заводом было выпущено 12 400 ракет (1957г —3000,1958г—7000, 1959 г. —3730 изделий). Небольшое количество РС-2-У в 1959 году выпустили заводы — ковров-ский № 575 и ижевский № 622. Завод № 455 оказывал им техническое содействие в налаживании серийного производства.

В 1958 году КБ-455, выполняя постановление правительства и приказ председателя ГКАТ, вышедшие в ноябре 1957 года, приступило к модифицированию К-5М для применения с усовершенствованного в очередной раз МиГ-19 — истребителя-перехватчика СМ-12ПМ и варианта истребителя-перехватчика Су-9—Т-43, разрабатывавшегося по указанным выше директивным документам. Главной задачей предстоящих работ по-прежнему оставалось достижение максимальной высотности при перехвате воздушных целей истребителями с более высокими летно-тактическими характеристиками.

[page=2]Страница 2[/page]
{PAGEBREAK}
[page=1]Страница 1[/page]

При модифицировании ракеты ввели двухпозиционный переключатель (преселектор) «С-И», позволявший применять снаряд в составе перехватчиков Т-43, СМ-12ПМ и МиГ-19ПМ. Положение переключателя изменяло усиление блока радиоуправления (производилась высотная коррекция усилий, приходящихся на органы управления снаряда, в зависимости от типа самолета-носителя). Усилили бугеля и их крепление к корпусу двигателя. Автономный неконтактный радиовзрыватель АР-45М заменили на новый АР-45М2, в дальнейшем использовались более надежные РВ-2-УС, РВ-2-УСМ и РВ-9-У. Установили новые трассеры ОТИ-30-1; при комплектации ракеты взрывателем РВ-9-У вместо трассеров на крыльях крепили макеты трассеров. Компоновка изделия К-5МС не имела существенных отличий от базового варианта, однако летные характеристики улучшились и высоту боевого применения довели до 20,5 км.

Системе вооружения истребителя-перехватчика С-9 ракетами К-5МС присвоили шифр С-51. Для наведения ракет в системе С-51 использовалась одноантенная БРЛС ЦД-ЗОТ, удачно разместившаяся в центральном конусе воздухозаборника Т-43. ЦД-ЗОТ разработали в КБ-1 под руководством А.А.Колосова. В апреле 1958 года вышло еще одно постановление правительства, по которому истребитель-перехватчик Т-43 и наземная система наведения и управления «Воздух-1» вошли составными элементами в комплекс воздушного перехвата Т-3-51. Для совместной работы с этой системой на Т-43 разместили бортовую часть аппаратуры наведения «Лазурь». Работа по созданию комплекса перехвата находилась постоянно в поле зрения правительства.


Су-9—Т-43-2

В первом полугодии 1958 года в ОКБ П.О.Сухого для испытаний доработали два серийных Су-9—Т-43-2 и Т-43-6 в носители ракет К-5МС, еще три машины построили в Новосибирске на заводе № 153: Т-43-3 — в мае, T43-4 и Т-43-5—в августе. К заводским летным испытаниям Т-43-2 приступили в мае, в июне к программе подключили Т-43-3, а в июле—Т-43-6. В конце августа 1958 года опытные образцы машин предъявили заказчику. Однако сразу к совместным испытаниям комплекса приступить не удалось, так как при приемке заказчик потребовал устранить недостатки машин и двигателей.

По воспоминаниям участника испытаний ракетного вооружения истребителей полковника-инженера А.П.Кожатикова, результаты работы ГосНИИ-6 постоянно находились в поле зрения руководства ВВС: чаще других посещали институт заместитель по вооружению главкома ВВС П.А.Лосюков и сменивший его генерал-полковник А.И.Пономарев, а также главком К.А.Вершинин и его заместители.

2 сентября 1958 года на полигон в Ахтубинск приехал Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров Н.С.Хрущев. Подготовка к этому приезду проводилась основательно—писались доклады, оформляли стенды с основными данными боевого применения самолета и ракет. Отрабатывался показ поражения самолета-мишени Ил-28 в воздухе ракетами РС-2-У с МиГ-19ПМ. Его в присутствии гостей успешно выполнил летчик-испытатель института М.И.Бобровицкий.

Другие ракеты класса «воздух—воздух»—К-6, К-7, К-8 проходили лишь заводскую летную отработку и к показу в воздухе не были готовы. Наземный показ производился на специальной стоянке самолетов. Докладчики по ракетам «воздух—поверхность» и «воздух—воздух» ожидали гостей у стендов с основными данными самолета и ракеты, установленных рядом с самолетом с подвешенными ракетами и ракетами на тележках. О ракете РС-2-УС Н.С.Хрущеву и сопровождающим его лицам рассказал руководитель испытательной бригады Ф.Л.Антоновский.

Государственные испытания ракеты К-5МС в составе комплекса перехвата Т-3-51 проводились в два этапа: первый— генерального конструктора—занял период с декабря 1958-го по май 1959 года, второй — государственные совместные испытания—с октября 1959-го по апрель 1960 года. Руководил испытательной бригадой на государственных испытаниях авиационного комплекса перехвата В.П.Белодеденко. Полеты по программе госиспытаний выполняли летчики-испытатели ОКБ: С.В.Ильюшин, А.А.Кознов, Л.Г.Кобищан, Е.С.Соловьев, Н.М.Крылов и ГК НИИ ВВС: Г.Т.Береговой, Н.И.Коровушкин, Л.Н.Фадеев, Б.М.Адрианов, В.Г.Плюшкин, С.А.Микоян, В.И.Петров и А.С.Девочкин.

В течение 1959 года выполнили 93 испытательных пуска К-5МС с общим положительным результатом. Акт о завершении госиспытаний комплекса Т-3-51 был утвержден 23 апреля 1960 года. Постановлением правительства, вышедшим в середине октября, авиационный комплекс перехвата принят на вооружение истребительной авиации Войск ПВО страны.

Комплекс был принят на вооружение под обозначением Су-9-51. После этого ракета К-5МС получила обозначения РС-2-УС и Р-51.

В то время при проведении летных испытаний ракетной техники применялся метод «подстраховки». Он заключался в том, что к перехвату самолета-мишени готовились несколько истребителей-перехватчиков; в случае, если первый перехват по каким-то причинам оказывался неудачным, мишень должен был «добить» второй перехватчик. Объясняется это тем, что дорогостоящая радиоуправляемая мишень на базе Ил-28 не могла самостоятельно вернуться на свой аэродром, поэтому ее необходимо было сбить в любом случае.

По воспоминаниям участника испытаний В.В.Лебедева: «На стартовой позиции в готовности «номер один» находились несколько истребителей-перехватчиков, вооруженных ракетами К-13 и РС-2-УС. На перехват самолета-мишени Ил-28 сначала пошел истребитель с ракетами К-13, которому поразить мишень не удалось. Немедленно взлетел второй истребитель-перехватчик, на этот раз вооруженный ракетами РС-2-УС, пилотируемый будущим летчиком-космонавтом Г.Т.Береговым. Первая же пущенная им ракета РС-2-УС прямым попаданием поразила Ил-28. После приземления Г.Т.Береговой в шутку бросил в адрес главного конструктора ракеты К-13 И.И.Торопова фразу: «С вас причитается,—а затем добавил: — Нам бы такие ракеты во время Великой Отечественной войны». Присутствовавший на стартовой позиции заместитель министра авиапромышленности Б.В.Куприянов поблагодарил всех участников испытаний, а нашей бригаде подписал приказ о поощрении».


Су-9

В качестве воздушной цели использовались и другие летательные аппараты. 9 января 1959 года летчик-испытатель С.А.Микоян имитировал на Су-9 перехват бомбардировщика Ту-16. Имитацию перехватов высотной воздушной цели, в роли которой выступал Як-25РВ, на Су-9-51 выполнил летчик-испытатель ЛИЙ А.А.Щербаков. Высотные полеты с реальными пусками ракет К-5МС по высотной цели, имитируемой высотным шаром-зондом, выполнял Г.Т.Береговой.

В ходе испытаний К-5МС выявили такой изъян в конструкции, как недостаточная прочность стыка второго и третьего отсека. На ракетах РС-2-У второй и третий отсеки стыковались телескопически и скреплялись четырьмя шпильками из проволоки диаметром 3 мм, вставленными в специальные кольцевые проточки. После одного из полетов летчик А.С.Девочкин с двумя ракетами К-5МС на подвеске Су-9 выкатился с бетонной ВПП на грунт. При движении истребителя по грунту на одной из ракет произошло разрушение стыка второго и третьего отсеков; БЧ упала на землю и покатилась, создавая реальную угрозу для находящихся неподалеку людей и техники. Ведущий инженер И.Н.Салтан, наблюдавший за посадкой, подхватил БЧ и отнес ее на руках на 50 м в сторону от ВПП. БЧ подорвали саперы.

После этого происшествия КБ-455 изменило конструкцию стыка: изделия, выпущенные в последующие годы, отличались увеличенной толщиной обшивки второго отсека, а также количеством и диаметром винтов в стыке. Вначале отсеки соединялись телескопическим стыком с девятью винтами диаметром 5 мм, впоследствии количество винтов возросло до двенадцати, а их диаметр до 6 мм.


СМ-12ПМ

Одновременно с подготовкой к испытаниям авиационного комплекса перехвата Су-9-51 в КБ-455 готовились к работе с перехватчиком и в ОКБ А.И.Микояна. Первые полеты СМ-12ПМ с ракетами на АПУ-4 в рамках заводских испытаний начались в мае 1958 года. Заводские летно-огневые испытания элементов комплекса, в том числе ракет, на самолетах СМ-12ПМ прошли в сентябре—октябре 1958 года на полигоне ГосНИИ-6. В ходе них выполнено тринадцать полетов с семью пусками ракет К-5МС.

Положительные результаты заводских испытаний позволили в декабре 1958 года передать комплекс перехвата СМ-12-51 на госиспытания. К их проведению приступили в начале 1959 года, с выполнением перехвата реальных воздушных целей, однако авария самолета СМ-12ПМ в апреле, вызванная дефектом двигателя РЗ-26, повлекла за собой сначала приостановку, а затем по приказу председателя ГКАТ от 18 июля 1959 года все работы по программе испытаний и доводки комплекса СМ-12-51 прекратили.

Уже в 1959 году серийный выпуск ракет РС-2-УС освоили одновременно на нескольких заводах. Завод № 455 перешел с выпуска К-5М на К-5МС во втором полугодии 1959 года и изготовил 2400, в 1960-м—3170, в 1961 году—540 изделий. Кроме этого, заводом № 455 изготовлялись учебно-действующие и учебно-разрезные ракеты РС-2-УС, а также позиции предварительной подготовки ракет ППП-51.

На московском заводе № 43 первую партию сдали заказчику 20 августа 1959 года, а всего в 1959 году изготовили 1000 ракет, в 1960-м—2278, в 1961 году—3500. Производство ракеты на заводе продолжалось до 1964 года. Киевский завод № 485 им.Артема в 1959 году изготовил 1500 РС-2-УС, в 1960-м — 2500, в 1961 году—3500 изделий. Производство РС-2-УС в 1959 году освоил ковровский завод № 575, изготовивший 830 ракет, а в 1960 году 500 ракет К-5МС выпустил ижевский завод № 622.


Миг-21Ф

Одним из пунктов приказа председателя ГКАТ, выпущенного в августе 1958 года, предусматривалась отработка в следующем году на двух Миг-21Ф системы реактивного вооружения с установкой РЛС ЦД-30 (РП-21) и двух ракет класса «воздух—воздух». ОКБ А.И.Микояна начало разработку будущего Е-7 в полном соответствии с этим приказом. Размещение антенного блока станции ЦД-30 в центральном теле ВЗУ (вместо радиодальномера) вызвало изменение геометрии воздухозаборника: увеличение размеров подвижного конуса и обечайки, что привело к росту лобового сопротивления, которое компенсировали повышением тяги двигателя. Одновременно для снижения массы конструкции самолета демонтировали пушку, радиовысотомер РВ-У и заменили прицел АСП-5НД на более простой коллиматорный ПКИ.



Первый прототип Е-7/1 укомплектовали аппаратурой «Лазурь» для наведения перехватчика с земли системой «Воздух-1». Истребитель разрабатывался под два типа ракет: К-5МС и К-13. Ракеты К-13 подвешивались на пусковых устройствах АПУ-13, крепившихся к пилонам, а К-5МС—на АПУ-7. Первые полеты на Е-7/1 выполнил летчик-испытатель И.Н.Кравцов осенью 1958 года. Государственные испытания ракеты РС-2-У прошли в сентябре 1963 года, и она была рекомендована к включению в состав вооружения истребителя-перехватчика МиГ-21 ПФ, являвшегося одним из вариантов Е-7. Ракеты РС-2-У появились на МиГ-21ПФ с 15-й машины 16-й серии.

В 1962 году по приказу председателя ГКАТ П.В.Дементьева доработали МиГ-21ПФ (серийный № 76210101), укомплектовав его помехозащищенной станцией ЦД-ЗОТП и пусковыми устройствами АПУ-7 для применения ракет РС-2-УС. В марте 1962 года приступили к совместным государственным испытаниям новой станции в составе самолета, а с середины 1962 по 1963 год и системы ракетного вооружения. Испытания подтвердили возможность боевого применения ракетного вооружения на малых высотах порядка 2 км вместо 4 км с ЦД-ЗОТ. Доводка БРЛС продолжалась несколько лет. Систему К-51 приняли на вооружение ВВС в 1965-м в составе МиГ-21ПФМ.


МиГ-19ПМ

Еще в ходе испытаний ракеты РС-2-У на МиГ-19ПМ в испытательной бригаде, многие члены которой участвовали в Великой Отечественной войне, и на конференциях, проводившихся в ГосНИИ-6, возникал вопрос о рациональном применении ракеты. Неоднократно, ссылаясь на опыт прошедшей войны, участники обсуждений высказывали мнение о целесообразности уничтожения фронтовой авиации противника на аэродромах. Спустя некоторое время эти пожелания оформились в задание, выданное одному из участников испытаний. В 1959 году начальник отдела Р.Я.Филяев поручил ведущему инженеру И.Н.Салтану как специалисту по авиационному вооружению, хорошо знающему прицел АСП-5НМ, написать программу работ по стрельбе ракетами с истребителя МиГ-19ПМ по наземной цели. Для проведения работы выделили девять ракет РС-2-У. В качестве мишени на земле нарисовали круг, разделенный крестом на сектора. В работе приняли участие летчики-испытатели Э.Н.Князев, М.И.Бобровицкий и Л.А.Петерин. Пуск производили на пикировании с высоты 5—7 км на минимальной скорости под углом 25—35° к земле. Продолжительность пикирования 14—15 м. Для анализа результатов стрельба по наземной цели на участке подхода фиксировалась тремя фотографами: двумя с боков и одним сзади.

Две ракеты улетели на 10 км и взорвались. Одна из ракет взорвалась в 500 м от КП. Во время одного из пусков летчик стал выходить из пикирования до того, как ракета встретилась с целью. К-5М, находящаяся в равносигнальной зоне, начала выполнять горку и самоликвидировалась через заданное время.
Анализируя результаты работы, установили, что радиовзрыватель срабатывал на высоте 9 —11 м. Точка встречи с целью находилась позади креста. Теперь стали брать точку прицеливания при стрельбе по наземной цели в 5 м перед целью.


ракеты РС-2У (МиГ-19ПМ) и РС-1У (МиГ-17ПФУ)

После ознакомления руководства ВВС с результатами пусков было принято решение о проведении полномасштабной НИР в 1959—1960 годах. Для этого выделили около 50 ракет РС-2-У. В качестве мишеней использовали самолеты Ту-4 и Ил-28, автомобили и противокорабельную авиационную ракету «Комета». В испытаниях участвовали летчики-испытатели ГосНИИ-6 Л.А.Петерин, М.И.Бобровицкий, Попов, Гомон и два летчика из липецкого Центра боевой подготовки ВВС. Работы провели на полигоне в Капустином Яре, имевшем мишенное поле, оборудованное кинотеодолитами. По результатам ее был сделан отчет, в котором подтверждалась возможность прицельной стрельбы управляемыми ракетами класса «воздух— воздух» по наземной цели, отмечалось, что для увеличения боевой эффективности пусков по наземной цели нужна более мощная боевая часть. По материалам отчета Н.И.Салтан написал статью для ведомственного журнала, в которой строевым летчикам давались рекомендации по боевому применению ракет РС-2-У.

В октябре 1959 года инженеров завода № 455 ГА. Кагана и В.Н.Морозова, а также специалистов с московского завода № 663 и Новосибирского радиозавода направили для оказания помощи в освоении авиационной промышленностью Китая производства ракет РС-2-У. Сборка ракет производилась на заводе в 200 км севернее Пекина при участии ГА.Кагана, координировавшего работу группы советских специалистов. Остальные члены группы работали на заводе в провинции Тянь-Цзин, осваивавшем производство аппаратуры радиоуправления, радиовзрывателя и КПА. Вместе с советскими специалистами работали китайские инженеры, выпускники МАИ, проходившие производственную практику в 1957—1958 годах на заводе № 455. Первую партию ракет китайской сборки PL-1 летом 1960 года подготовили к испытаниям, при проведении которых зафиксировали отказ радиовзрывателей. Запущенные в тех же условиях китайским летчиком ракеты, изготовленные в СССР, сработали надежно. Китайские специалисты занялись поиском причин отказа, а наши специалисты по распоряжению правительства в сентябре 1960 года вернулись на Родину.



Ракета РС-2-УС находилась на вооружении до начала 1980-х годов. Она способствовала становлению и развитию направления управляемого ракетного вооружения истребительной авиации в отечественной авиационной промышленности, а также приобретению опыта эксплуатации этого класса вооружения строевыми частями ВВС и ПВО.