RNNS.RU

В 1888 году состоялась коронация Вильгельма II, последнего императора Германии, претендовавшего очень на многое, ввергшего свою страну в самую кровопролитную за всю предыдущую историю Земли войну, закончившуюся катастрофой для его страны и для него самого. Новый император считал себя большим знатоком флота и даже сам составлял проекты боевых кораблей (пусть только эскизные). Неудивительно, что уже в первые годы правления он полностью перестроил организацию военно-морских сил, без особых потрясений просуществовавших 20 лет под эгидой сухопутных генералов.


Вильгельм II, последний император Германии


Для руководства Вильгельм использовал старую, как мир, формулу: «разделяй и властвуй». Вместо единого морского ведомства появилось три могущественных органа: Верховное командование флота, Морское министерство и личный Морской кабинет кайзера. Руководители всех трех ведомств получили право непосредственного доклада императору. Несложно вообразить, какие это создало возможности для интриг и вражды адмиралов и чиновников.


Адмирал фон Тирпиц

Для того чтобы система могла не только заниматься интригами, но еще и эффективно функционировать, требовалась незаурядная личность. Это место в истории германского флота принадлежит адмиралу фон Тирпицу, хорошо понимавшему устремления своего правителя и сумевшему предложить средства для их осуществления. Однако до 1897 года, когда Тирпиц утвердился во главе Морского министерства, прошло почти 10 лет. Сам будущий создатель Флота Открытого моря назвал это десятилетие «потерянным». Действительно, германское кораблестроение в те годы еще не набрало той чудовищной скорости, которая, в конце концов, привела к противостоянию с Британией. Однако и потерянными назвать эти годы было бы не совсем корректно. Боевые суда, в том числе и крейсера, продолжали строиться, хотя и практически при отсутствии четко сформулированной концепции их использования.

Непосредственно перед пришествием Тирпица Морское министерство после шестилетнего перерыва «разродилось» серией крейсеров типа «Виктория Луизе». Да не просто серией, а самой крупной до тех пор среди всех кораблей данного типа в Германии — пять единиц.

Ни кайзер, ни его морской министр не любили и всячески критиковали эти корабли, отчасти из идеологических соображений, но, пожалуй, больше из ревности к предшествующим флотским заправилам.

В этих кораблях странным было все. Во-первых, скорость. Она не превышала 18,5 узла — на три узла меньше, чем у одинокой предшественницы — «Кайзерин Аугусты». Логично предположить, что довольно крупный (около 6,5 тыс.т) и притом тихоходный корабль должен бы быть сильно защищенным. Однако и защита оставляла желать лучшего. Она состояла только из броневой палубы со скосами, имевшими внушительную толщину (100 мм) лишь в районе механической установки. Немного удалось отличиться на вооружении: впервые немцы ввели на своих крейсерах 210-мм калибр, достаточно мощный для того, чтобы пробивать защиту все более распространявшихся броненосных крейсеров, притом еще и вполне скорострельный. (Немцы использовали клиновые затворы даже на орудиях крупного калибра.) В общем, получился своеобразный германский вариант английского «Эдгара», но менее скоростной и хуже бронированный. А заодно и опоздавший на шесть лет.

Неудачи не ограничивались «техническими» характеристиками. Хотя новые крейсера и предназначались для службы в колониях, а значит, в жарком климате, условия обитания на них, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Даже в европейском климате в каютах и на боевых постах люди страдали от слишком высокой температуры. Причина заключалась в неудачном расположении паропроводов. Устранить перегрев не удалось даже с помощью мощных вентиляторов. Для дальних плаваний не хватало запаса угля: даже при полной загрузке его следовало пополнять слишком часто. Наконец, даже чисто внешне «луизы» с их высоченным корпусом и обширными надстройками выглядели массивными и неповоротливыми. Конечно, ощущения здесь ни при чем, но большая площадь цели вряд ли улучшала боевые качества, повышая уязвимость. В общем, немцы получили довольно крупные, но отсталые бронепалубные крейсера, найти применение которым было непросто.

Для рейдеров — слишком медленные и с малой дальностью. Использование же их вместе с линейным флотом также не представляло особого смысла, поскольку они почти не имели запаса скорости даже по сравнению с современными им броненосцами.

Тем не менее вполне возможно, что при других условиях (например, в малой или даже большой войне почти с любым противником, кроме, разве что, Англии) пять крейсеров типа «Виктория Луизе», по крайней мере, на несколько лет могли стать основой крейсерских сил германского флота, и, вероятно, немцам не пришлось бы их стыдиться.

Аналогичные боевые единицы других стран прожили долгую жизнь, и многие из них приняли активное участие даже в Первой мировой войне. На долю же «луиз» выпала совсем иная судьба. Возглавивший морское министерство Тирпиц во всем предпочитал порядок, и «бесполезные» корабли вызывали у него острые приступы антипатии. Неудачники постоянно переводились из заморских владений на родину и обратно, и менее чем через десять лет после вступления в строй они были «приговорены» к обширному переоборудованию.


«Виктория Луиза» ( Victoria Louise )

Работы преобразили даже внешний облик кораблей: толстая «боевая» передняя мачта уступила место современной тонкой, надстройки и мостики были переделаны. В результате замены , котлов количество труб сократилось с трех до двух. По совершенно непонятным мотивам заодно сняли пару 150-мм орудий, заменив их на столько же 88-миллиметровок, которые в бою снижали роль крейсеров. Заодно увеличили запас угля. Но, самое любопытное: как только модернизация завершилась, многострадальные крейсера сразу же разжаловали до ранга учебных кораблей для морских кадетов и корабельных юнг. На том их карьера практически закончилась. Даже в 1914 году, когда разразилась мировая война и Германия начала испытывать острый недостаток в кораблях всех классов, «луиз» лишь ненадолго привлекли к береговой обороне. А в конце того же года вышел приказ об исключении четырех из них со службы. К 1916 году неудачников постепенно разоружали, и в небоеспособном состоянии они просуществовали до поражения империи, после чего крейсера тихонько разобрали на лом. Дольше всех просуществовал головной корабль серии.
В 1920 году состоялась перестройка «Виктории Луизе» в коммерческий пароход «Флора Зоммерфельд». На пароходе оставили только одну из трех машин, пар для которой вырабатывали четыре цилиндрических котла, снятые со старого линкора; 2000 л.с. хватило для того, чтобы развивать 12-узловой ход. В общем, переоборудование можно счесть за некоторый успех, если не принимать во внимание то, что грузовая вместимость 6,5-тысячетонного крейсера составила всего 3700 регистровых тонн. Неудивительно, что торговая карьера «Луизы» оказалась еще короче, чем боевая.

Явная неудача с бронепалубными «большими крейсерами» привела к резкому изменению политики развития этого класса кораблей. При этом процесс стал несколько напоминать бег зайца, запутывающего собственные следы. Сказывалось главное — отсутствие четкого понимания того, зачем все-таки Германии нужны эти самые «гроссе кройцер».

Следующий корабль — «Фюрст Бисмарк», стал первым немецким броненосным представителем крейсеров, одним из самых крупных и претенциозных. «Фюрст Бисмарк» имел почти вдвое большее водоизмещение по сравнению с «луизами», солидный по толщине (хотя и узкий) броневой пояс, выше которого располагался верхний, более тонкий (100-миллиметровый); главный калибр состоял из пары двухорудийных башен, также прилично защищенных. В общем, «Бисмарк» очень напоминал русские полукрейсера-полуброненосцы типа «Победа», лишь менее сильный и несколько хуже защищенный. И, что совсем плохо, — с куда меньшей дальностью. Однако, если ценность таких кораблей для России еще составляла предмет дискуссий, то роль «Бисмарка» во флоте Германии вызывает разве что недоумение. Действительно, создать «быстроходное крыло» флота из единственного корабля (к тому же всего на пол-узла) — более чем нелепо. Использовать его как одинокий мощный рейдер? — Немногим лучше: именно одинокий и недостаточно автономный. В общем, хотя в чисто боевом отношении второй опыт являлся куда более приемлемым, применение достаточно большой и дорогой единицы оставалось непонятным.


Броненосный крейсер «Фюрст Бисмарк»

Естественно, палочкой-выручалочкой оказались заморские территории. «Бисмарк» по традиции обшили деревом и мюнц-металлом, и первые десять лет он провел в дальних плаваниях. Затем наступил продолжительный период ремонтов и модернизаций, затянувшийся почти на шесть лет, после чего, по дурной традиции, только что «приведенный в чувство» корабль немедленно разоружили и превратили в учебное судно для подготовки кочегаров. Так вполне приличный, но совершенно невостребованный еще в мирное время «Бисмарк» не пригодился своей стране и в ходе Первой мировой войны.


бронепалубный крейсер "Ниобе", броненосный крейсер "Принц Генрих"

Аналогичная судьба постигла и следующий эксперимент. Занявшийся всерьез созданием большого линейного флота, Тирпиц вполне логично заключил, что продолжение постройки «бисмарков» есть не что иное, как пустая трата денег, и потребовал разработки более дешевого и скоростного броненосного крейсера «Принц Генрих». Однако конструкторы его не порадовали. Убавив водоизмещение на 1700 тонн, они воспроизвели «половинный Бисмарк», заменив двухорудийные 240-мм башни одноорудийными. Вдвое уменьшилась и толщина пояса, хотя площадь, прикрытая броней, значительно увеличилась, что, в общем, лежало в русле мировых кораблестроительных идей в связи с повсеместным развитием скорострельной артиллерии. Любопытное решение было принято для собственных скорострелок. Все десять шестидюймовок стянули в центр корпуса в двухуровневые казематы, однако, в отличие от британских «двухэтажек», орудия располагались в шахматном порядке в единой броневой коробке, над которой размещались еще и 88-миллиметровки. Такое расположение стало традиционным для всех последующих германских броненосных крейсеров. Оно имело свои достоинства, поскольку удавалось защитить не только сами орудия, но и довольно обширное пространство в средней части корпуса вплоть до верхней палубы. Присутствовал и явный недостаток: тяжелый снаряд, попавший в этот многоэтажный «курятник», мог разнести его напрочь. И немцам пришлось испытать это теоретическое положение на практике в Фолклендском бою, когда на «Шарнхорсте» и «Гнейзенау» от первых же попаданий стали выходить именно средние орудия.


крейсер «Шарнхорст»


Германский крейсер Гнейзенау, затопленный 8 декабря 1914

Внешне же «Принц Генрих», как и его предшественник, «Фюрст Бисмарк», очень напоминал своих неудачных сестриц — предшественниц «луиз». Все тот же высокий полубак и характерный сильно изогнутый хищный форштевень... И вновь новичок оказался не у дел. На этот раз — почти официально: «Генрих» изначально предназначался для службы в колониях. Однако по воле случая в начале войны он оказался в отечественных водах, что и определило его, в общем-то, печальную судьбу. По все той же схеме вместо боевой деятельности корабль «в расцвете сил» (он прослужил к тому моменту только 12 лет) отправили на модернизацию с последующим переводом в разряд вспомогательных.

Трудно понять такую расточительность. В принципе, оба первых германских броненосных крейсера вполне могли пригодиться в далеких океанах. Можно себе представить, что было бы в то время в Тихом океане, если вместо одной эскадры из двух единиц фон Шпее в тех водах оказалось две пары сильных бронированных кораблей. Англичанам (и их союзникам японцам) и так пришлось сильно напрячься, чтобы отразить угрозу, послав на охоту несколько эскадр мощных боевых судов. Но, даже если судьба сложилась так, как на самом деле, и крейсера остались именно в Германии, то и «Бисмарк», и «Генрих» с их 240-мм орудиями вполне могли бы пригодиться на Балтике против русских броненосных крейсеров, вооруженных максимум 203-миллиметровками (кроме нового «Рюрика»). Но командование Флота Открытого моря не решилось применить их в деле, возможно, учтя судьбу их младших братьев.

Между тем методом проб и ошибок тирпицевское министерство наконец-то, как ему казалось, нащупало необходимый тип броненосного крейсера. Поэтому в последующие четыре года, с 1900-го по 1903-й, ежегодно закладывалось по одному кораблю двух очень близких по всем характеристикам типов. Пары «Принц Адальберт» — «Фридрих Карл» и «Роон» — «Йорк», в сущности, представляли собой тот же «Генрих», у которого одиночные 240-мм установки заменили двухорудийными 210-мм. В результате получился достаточно сбалансированный корабль, «средний» по всем параметрам. По артиллерийской мощи и защите он уступал армстронговской «Асаме», но выглядел неплохо в сравнении с вооруженными только среднекалиберными (152 — 164-мм) орудиями британскими «каунти» или французскими «дюпле». При этом скорость «британцев» заметно превышала таковую у «немцев». (Робкая попытка увеличить ход на второй паре дала в итоге довольно жалкое приращение в пол-узла ценой примерно в 400 тонн водоизмещения.) Русский «Баян» имел более мощное бронирование, но менее сильное вооружение. И так далее.



В общем, германские броненосные крейсера действительно трудно назвать однозначно неудачными или в чем-то особо передовыми. К качеству их постройки (традиционно высокому) никаких претензий не замечено. Реальная проблема состояла в их использовании. И здесь немцы не смогли найти разумного решения. С началом мировой войны «Адальберт» и «Карл» обосновались на Балтике, где германский флот количественно значительно уступал русскому, являясь при этом одним из наиболее сильных в Европе. Но как оказалось, ненадолго. Несмотря на то, что каждое появление в восточной части Балтики даже одиночного немецкого броненосного крейсера заставляло русское командование выводить в море по возможности всю бригаду крейсеров, командование противника не захотело объединить хотя бы четыре (или пять, если учитывать «Принц Генрих») практически одинаковых единиц и пытаться использовать их в открытых стычках. Немцы продолжали бояться новых дредноутов типа «Гангут», которые, в принципе, могли бы догнать и жестоко расправиться с «нарушителями спокойствия». Но и русские дредноуты ни разу не вышли на боевую операцию. Между тем число немецких «броненосников» быстро уменьшилось. С промежутком в две недели в ноябре 1914 года на минах погибли сразу два: на Балтике — «Фридрих Карл», а на Северном море, буквально в собственной «норе» на реке Яде, к тому же на своем заграждении — «Йорк». Оставшаяся пара выходила в море не слишком часто, но «Адальберт» тоже не сумел уйти от судьбы. Спустя почти год после потери «братцев» его торпедировала британская подводная лодка Е-8, специально пробравшаяся на Балтику для помощи союзнику. Оставшийся в одиночестве «Роон» постигла судьба старших сородичей, «Бисмарка» и «Генриха». В 1916 году совсем еще не старый (находившийся на службе менее десяти лет) корабль отправили в отставку, ангажировав на роль плавучей казармы. Правда, вначале предполагалось перестроить его в плавбазу гидросамолетов с кормовым ангаром и вооружением из шести 150-мм и такого же количества зениток (своеобразная предтеча крейсера-авианосца «Готланд»!), однако планы осуществить не удалось.


Шарнгорст и Гнейзенау

По-настоящему знаменитой стала только следующая (и последняя) пара «традиционных» германских броненосных крейсеров. Широко распространено мнение, что «Шарнхорст» и «Гнейзенау» являлись намного более сильными боевыми единицами, чем их предшественники, и значительно от них отличались конструкцией и живучестью. На самом деле, в этих уже очень поздних по времени закладки кораблях немцы только попытались «заткнуть» те конструктивные «дыры», которые очевидно сквозили в предшественниках. Полностью сохранив как общую схему расположения, так и технические решения, конструкторы заменили четыре 150-мм орудия в верхних казематах в середине корпуса на 210-миллиметровки, доведя общее их число до шести. В полтора раза увеличилась толщина броневого пояса, что примерно соответствовало защите иностранных современников. Наконец, скорость возросла до вполне приемлемых 23,5 узла. Ввиду хорошей отработки предыдущих проектов цена за все это оказалась небольшой — всего около 2000 тонн дополнительного водоизмещения. Нельзя сказать, что разработчикам удалось все. По-прежнему артиллерия состояла из трех калибров, включая непомерное число совсем малополезных в крейсерском бою 88-миллиметровок.

Шпее (Spee) Максимилиан фон (1861-1914), граф,германский вице-адмирал

В сущности, известность этим крейсерам принесли не их достоинства, а случайность, по которой именно они с началом Первой мировой войны составили основную силу Тихоокеанской эскадры вице-адмирала фон Шпее. Английские и японские отряды, довольно сильные по составу, долго и безуспешно ловили вражескую эскадру. Наконец ее «поймал» контр-адмирал Крэдок, но... с фатальным для себя исходом. Прекрасно подготовленные артиллеристы «Шарнхорста» и «Гнейзенау» (они регулярно получали призы за учебные стрельбы) отправили на дно пару британских броненосных крейсеров, один из которых, «Гуд Хоуп», был к тому же больше своих противников. Упорным англичанам пришлось послать в удаленные воды Атлантики сразу три драгоценных линейных крейсера, чтобы достичь «окончательного решения». В бою у Фолклендов германские корабли пошли ко дну после безнадежного боя с «Инвинсиблом» и «Инфлексиблом», получив по 30—40 попаданий 12-дюймовыми снарядами (даже и не лучшего качества).

Эпопея эскадры Шпее показывает, насколько много шума могли бы наделать и остальные германские крейсера при более удачной диспозиции (или более смелом применении). Конечно, они также оказались бы на океанских путях смертниками, поскольку Антанта всегда была в состоянии выставить больше кораблей, но можно себе представить, какого напряжения это могло стоить союзникам. Ведь даже «стандартные» броненосные немцы превосходили по боевой мощи основу британских заморских крейсерских сил — «охотников» типа «каунти». Германия имела свой «океанский» шанс, но воспользоваться им так и не смогла.