Русский мир Крыма столь странен и своеобразен, что трудно понять, чего он хочет и за что борется. Одни утверждают, что против насильственной украинизации, другие — за воссоединение с матушкой-Россией. Третьи и вовсе уверены, что никакой борьбы нет, а есть пиар к конкретным случаям и пошлый распил выделенных на спецпропаганду денег…
О злостной украинизации Крыма шуметь обычно начинают в Москве. И эти сводки обычно напоминают военные. Если верить российскому официозному ТВ, в Крыму непрестанно (но с обязательным перерывом на курортный сезон!) грохочут марши, митинги, демонстрации. И курортный полуостров живёт только этими акциями протеста: против НАТО и захода американских кораблей, против украинизации, происков масонов, угнетения трудового народа Палестины. На экране всё время одно и то же: колонны протестующих дружно и бурно сливаются в едином порыве. Столько шума и совершенно ничтожный результат!
Впрочем, сам же не раз наблюдал, как проходят такие акции. Севастополь, 4 ноября 2009 года, День народного единства, площадь Нахимова. Наблюдаю, как около полудня крохотная группка возлагает цветы к памятнику Нахимову: старушки с портретами Николая II, пара-тройка юнцов, три имперских чёрно-жёлто-белых флага, транспарант с надписью «Чёрная сотня». Граждане ставят возле памятника магнитолу, с кассеты звучит молитва. Помолившись под магнитофон, бабуси и молодцы с флажками двинулись дальше. А мне на мобильник тут же позвонил флотский деятель весьма высокого ранга: «Там у памятника Нахимову такая мощная акция, весь город протестует!» Оно, конечно, морскому волку, закалённому сражениями в морях-океанах агитации и пропагации, из окон штаба российского Черноморского флота и виднее. Но на массовый протест действо точно не тянуло: «акционеров» было ровным счётом 17 человек, сам считал, по головам и стягам. В ответ флотский чиновник раздражённо буркнул: «Вот так мы и проигрываем информационную войну!» Ну, таки уж и проигрываем? Прочёл же на другой день в местной русской газете: жестокосердная севастопольская милиция и спецназ, «используя физическую силу», зверски разогнали шествие в честь национального праздника России. Вот и верь после своим глазам!
Кстати, многие лица протестной тусовки показались знакомыми: вспомнил, что уже видел их осенью 2008 года. Тогда официозные российские СМИ опять же вещали про то, как весь Севастополь в едином порыве поднялся против захода американского корабля береговой охраны Dallas. И тоже тогда много было про многотысячные пикеты на Графской пристани. Но самолично тогда наблюдал лишь пару-тройку десятков не особо активных пикетчиков. А когда 4 сентября 2008 года в Севастополь прибыл другой корабль ВМС США, Pathfinder, никаких пикетов я вовсе не видел: туристы были, протестующие — нет, хотя российские каналы упорно убеждали в обратном. Севастопольские знакомые тогда ехидничали на предмет, сколь много невероятного о собственном городе можно узнать из московских передач.
На первый взгляд кажется, что русский мир Крыма политически богат и обилен: до кучи всевозможных общин, партий, ассоциаций, объединений, кружков и клубов по интересам. Мировые демократии отдыхают! Только на поверку оказывается, что узок круг их активистов и страшно далеки они от крымчан. А возбуждаются они ныне, похоже, как та учёная собака Павлова: рефлекторно, как только загорается лампочка «Фас». И, главное, поступает очередной транш. Помню, один из организаторов таких митингов осенью 2008-го по широте душевной взял да и ляпнул вдруг в эфир, как его вызывал к себе командующий ЧФ и какие указания давал. Типа мы, мол, не сами по себе и не корысти ради, но токмо волею пославшей нас Родины-матери. Родина-мать в адмиральских погонах потом бурно возмущалась и от всего открещивалась. Правда, вылечить патриотов от недержания речи так и не удалось. Сергей Цеков, первый заместитель председателя Верховного совета Автономной Республики Крым и по совместительству ещё и председатель Русской общины Крыма, взял и брякнул: мы, мол, «постоянно получаем поддержку правительства Москвы, департамента МИДа по работе с соотечественниками за рубежом». Так что, «если бы этой поддержки не было и не финансировалась бы наша деятельность, то мы не смогли бы провести столько депутатов в советы разных уровней, а сейчас начинается новый избирательный период, и мы надеемся, что нам опять помогут...». Уж лучше бы молчал…
Кстати, аккурат после тех откровений приятели-севастопольцы в шутку интересовались, не могу ли им по знакомству устроить место в этих тусовках: хоть всего и 40—50 гривен приработка, да разве помешают? Расценки на протест известны всем, в искреннюю же безвозмездность участников мероприятий не верит никто: весь Крым, мол, ведает, что деньги — из Москвы, потому как запал бесплатного протеста иссяк лет десять назад…
Наталья — бывший инженер-корабел, ныне на пенсии, работает в газетном киоске, легко распознав во мне московского журналиста («Кто ж ещё будет местные газетки пачками брать!»), вздыхает: «Обрыдли эти тусовки с криками о притеснении и возвращении в лоно матушки-России. Это же просто оплаченная работа. И какой уж тут секрет, что сейчас у нас активно работают какие-то непонятные российские фонды и структуры: как очередная кампания — сразу вливаются деньги. И митингуют словно по команде, а уж из штаба флота, консульства или Москвы — не ведаю».
Как, откуда и для чего поступает это финансирование, разведал глава Службы безопасности Украины Валентин Наливайченко. В одной из телепрограмм он даже поделился агентурно-оперативными данными: «Это финансирование шло через совершенно конкретное иностранное посольство на нашей территории, это был совершенно конкретный бюджет на конкретные акции: собрать митинг против НАТО, собрать митинг против внешней политики Украины». Крымские же коллеги-журналисты тоже много чего рассказали мне про эти богатые «частные» фонды: какие-то из них официально зарегистрированы в Нижнем Новгороде, какие-то в Ульяновске, другие и вовсе с Урала, однако же упорно распространяют гранты только в Крыму. В благотворительности же в собственных краях никак не замечены, иные из фондовиков вполне конкретно предлагали влиятельным крымским журналистам гранты под конкретные же материалы. Один из моих собеседников ехидно бросил: на свою фундаментальную науку у России денежек нет, а на крымских городских сумасшедших — завсегда?
Кстати, а ведь собственно русский мир за 18 постсоветских лет — почти четыре пятилетки! — так и не выдвинул ни людей, ни идей, оставшись сугубо маргинальным явлением. Маргинальное сусло 18 лет бродило-бурлило, в него всё время что-то подливали-подсыпали, мешали-варили, дровишки подбрасывали. Но ничего не сварилось, ничего не сбродилось, ничего не выродилось. И у этих общин — каждой по отдельности и всех, вместе взятых, — так не появилось ни ярких лидеров, ни каких-то внятных идей, да и вообще мировоззрения. Вся активность этих враждующих друг с другом (за распил грантов от фондов?) маргиналов сезонна и предсказуема: «НАТО, руки прочь от Крыма!», «Защитим великий и могучий русский язык», «Севастополь — город русской славы». Всё, больше никакой социальной и экономической конкретики, одни и те же люди, одни и те же слова, одни и те же даты и поводы. Скука…
Хотя с украинизацией школ, безусловно, полнейшее безобразие. Год назад первый заместитель главы администрации Севастополя Владимир Казарин говорил мне, что «у нас 67 школ преподают на русском, одна на украинском, так было и раньше». Проверил: школ с украинским языком в Крыму аж целых семь, одна из них — в Севастополе. Так что в «городе русской славы» на русском языке воспитание и обучение ведётся в 98% дошкольных учреждениях, 94% школ, в 100% профессионально-технических учебных заведениях и в 97% вузов. Ах да, во всех русских школах преподают украинскую литературу и украинский язык. Так что крымские, а в особенности севастопольские, школьники стабильно занимают первые места по украинскому языку на олимпиадах, по части знания рiдной мовы оставляя далеко за собой даже западенцев! Разве вражеский язык так учат?!
Кстати, в Севастополе, вообще в Крыму, газет на украинском языке на прилавках, считай, и нет. «Вот ещё, буду я их продавать, кому они нужны?» — возмутилась киоскёрша, когда попросил у неё украинских газет. На прилавке были лишь издания московские и местные русскоязычные. Практически все вывески лишь на русском, украинской речи и вовсе не слышно, а уж российских триколоров в Севастополе явно во много крат больше жовто-блакитных. И российских паспортов в Крыму роздано до кучи — всем желающим. Натурально Южная Осетия в канун аншлюса, хоть сейчас войска вводи.
«Да зачем войска вводить? Они тут и так уже есть, более чем достаточно» — это мне разъясняет современное политическое положение контр-адмирал в отставке Владимир Соловьёв, руководитель севастопольского филиала затулинского Института стран СНГ. Профессионалу видней, в своё время контр-адмирал возглавлял разведывательное управление Черноморского флота.
А без войск никак! Потому как не выходит «русского движения», хоть ты тресни! «Лабазники не могут ни лидеров родить, ни стать общественно-политической силой. — Режет правду-матку уже друг-историк. — Вспомни, из кого и как формировалось население Крыма, и больше у тебя вопросов не будет…» И ведь его правда: обезлюдевший после войны (и депортаций) Крым заселяли директивно, под мудрым партийным руководством, поначалу и вовсе принудительно. Если разобраться, основа — люди пришлые, а не коренные, осевшие там лишь в последние 20—40 лет, без корней в той земле. Ну, разумеется, ещё их дети и внуки, родившиеся уже в Крыму, но это уже отдельная тема. Социальный состав (и ментальность) крымчан определили две главные вещи: их полуостров был, во-первых, главной военной базой Черноморского флота, да и вообще мощнейшим военным кулаком, откуда непрестанно грозили всему южному флангу НАТО; и, во-вторых, всесоюзной курортной здравницей, опять же главной. И потому вплоть до распада СССР всё в Крыму и было заточено только под эти две вещи: флот и курорт. Точнее, курортники, с которых надо было содрать всё. Вот и вышло, что формировалось крымское общество из двух базовых частей: военные (и члены их семей) и все те, кто кормился от курортников. С первыми всё ясно: их советско-милитаризованную ментальность никак не изменить. Но общественной силы из них в бывшем СССР не вышло вообще нигде: ни в России, ни тем паче в Крыму. Военные пенсионеры умеют ходить строем под красными флажками, хором петь советские песни, послушно выходить на митинги и исполнять приказы. В гражданской сфере больше ничего они не умеют. Военная иерархия не способствует развитию инициативы и самостоятельного мышления, так что из попыток организовать экс-вояк во что-то действенное вышел лишь пшик. А с теми, кто кормится на ниве курортной, и подавно: в глазах у них высвечивается лишь один большой рубль. Или доллар. Или евро, кому как нравится. И в сезон им точно уж не до политики. Каких лидеров, какие идеи может породить «лабазная» среда?! Москве ли должен принадлежать Крым или Киеву, им всё равно. Да хоть турецкому султану! Лишь бы ехали курортники, которых можно и нужно доить, а не жизнь класть на баррикадах за язык.
Кстати, про аншлюс. Кого на улице ни останови, если то будет человек в возрасте, тут же радостно всколыхнётся: да введите армию, делов-то! Простота решения, конечно, умиляет, но когда в разговоре рисуешь картину «танки в городе» или точечное ковровое бомбометание квадратно-гнездовым способом а-ля Цхинвал и Грозный, энтузиазм собеседника иссякает. И совсем никто не жаждет воевать в Чечне, Дагестане, Ингушетии, с Грузией сам или посылать туда своих детей и внуков. При произнесении магических слов «Чечня» и «Грозный» глаза моих визави теряли блеск, а допрашиваемый мямлил, что вообще-то спешить пока не надо, не всё так в Крыму плохо, а идея воссоединения не руководство к действию, а души прекрасные порывы, чисто мечта о Прекрасной Даме. Один такой компатриот так и выдал: «Что, уже и помечтать нельзя?! А ваши танки, конечно, нам тут не нужны, после них никаких курортников уже не заманишь…»
