Уход США из Афганистана спровоцирует серию локальных конфликтов
Одно из ключевых событий 2011 года, которое способно изменить карту мира – это, бесспорно, вывод из Афганистана американских войск. По расчетам американских военачальников, США смогут уже в июле 2011 года начать передачу полномочий афганскому руководству. Этим шагом убирается важная скоба, до сих пор скреплявшая регион от эскалации ряда конфликтов.
Просчитать последствия ухода в 2011 году западной коалиции – как для самого Афганистана, так и для приграничных центральноазиатских государств – взялся председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль.
«СП»: – Гейдар Джахидович, где американцы «подстелили соломки», уходя из Афгана?
– Американцы в 2011 году выводят свои войска из Афганистана, но выводят своеобразно. Вместо официальных подразделений Минобороны США они заводят в регион силы частных военных компаний. В частности, в Ираке число бойцов частных военных компаний, осуществляющих функции террора по отношению к местному населению, даже больше, чем было солдат армии США в пиковые времена.
То же будет в Афганистане. В связи с этим американцы пересматривают политику в отношении к афганским ЧОПам. Американцев не устраивает большое количество афганских кадров внутри этих структур, которые, а точки зрения США, абсолютно ненадежны.
«СП»: – Они ведут двойную игру?
– Афганский народ, даже те, кто оказывается в структурах, лояльных кабульскому марионеточному правительству, в принципе стоят на платформе изгнания оккупантов. Поэтому среди сотрудников афганских ЧОПов очень много людей, сотрудничающих с талибским сопротивлением.
Думаю, а Афганистане, с одной стороны, будут наращиваться контингент международных наемников. С другой, поскольку уход американцев воспринимается афганцами как поражение, это означает, что Карзая, скорее всего, постигнет судьба Наджибуллы, который был брошен покровителями при таких же обстоятельствах.
«СП»: – Но, наверное, американцы уходят не для того, чтобы талибы утвердились в качестве доминирующей силы региона?
– Конечно. Поэтому они постараются развязать конфликт между Афганистаном, Пакистаном и постсоветской Центральной Азией. Поэтому в 2011 году нас ожидают новые политические потрясения на постсоветском азиатском пространстве. Скорее всего, направлением удара будет Узбекистан, как наиболее уязвимая территория, на втором месте – Казахстан.
Что касается Южного Кавказа, там очень сложная пентаграмма, в которой взаимодействуют Азербайджан и Армения, Иран, Турция и Россия. Это стороны, чьи интересы тесно переплетены в данном регионе. Если добавить сюда США, Евросоюз и Грузию, получится октагон – восьмиконечная фигура, ни один из участников которого не доволен нынешней ситуацией в регионе.
«СП»: – Это недовольство выльется в открытый конфликт?
– Дестабилизация в октагоне продолжится, и может перейти в горячую фазу в 2011 году. Особенно – в связи с растущим политическим кризисом внутри России. Что важно, этим кризисом, ярко проявившемся 11 декабря, пользуются все участники этой сложной фигуры. Сюда же примыкают интересы Северного Кавказа, который не выступает суверенным игроком, но де-факто он – отдельный игрок. Игрок, правда, очень противоречивый, поскольку там есть отдельные интересы Дагестана, отдельные интересы Рамзана Кадырова, отдельные интересы кланов Западного Кавказа.
«СП»: – А как будут на этом фоне чувствовать себя другие ключевые игроки в регионе – Иран и Израиль?
– Что касается Ирана и Израиля, между ними будет расти напряженность. С одной стороны, США под руководством Барака Обамы не хотят обострять ситуацию и переводить ее в горячую фазу. С другой – существует тупиковая ситуация с Израилем. Время работает против израильтян: каждый день статус-кво, стагнации палестинской проблемы уменьшает политический потенциал Израиля. Вот почему израильтяне идут сейчас на всевозможные пиар-акции, открывают молитвенные мусульманские комнаты Еврейском университете, выделяют дополнительные квоты для паломников… Это делается не от хорошей жизни, поскольку Израиль традиционно очень жестко относится к шагам такого рода. Израильтяне идут на это, потому что увеличивается прессинг международного общественного мнения, которое настроено сегодня антиизраильски.
Израилю во что бы то ни стало нужно встряхнуть эту ситуацию. Единственное направление, на котором это можно сделать – это Ливан. Поэтому здесь можно ожидать в 2011 году горячей фазы, возобновления военных действий по образцу 2006 года. Причем можно не сомневаться: обе стороны припасли немало сюрпризов друг для друга.
Что до Ирана, он сегодня приобрел масштабный политический капитал. В скандале Wikileaks были обнародованы пожелания арабских политических лидеров: что хорошо, если бы Израиль или США нанесли серьезный удар по Ирану. Когда это попало в печать, политические лидера стран Залива струсили, и заверили Иран, что ни о чем подобном не помышляли, что это клевета и провокация, что они любят Иран и всячески готовы с ним обниматься.
«СП»: – Это восточная хитрость?
– Это очень характерная ситуация, потому что не так давно те же страны не боялись позволять антииранские высказывания. Сегодня они понимают, что подобные высказывания будут их дискредитировать и во внутренней, и во внешней политической ситуации. Кроме того, увольнение с поста главы иранского МИДа Манучехра Моттаки свидетельствует о том, что Ахмадинежад уверенно укрепляет свои позиции в политическом пространстве, и окончательно сломил хребет противостоящему ему клерикальному истеблишменту.
Это означает оживление общественной жизни, активизация молодежной политики, большую лояльность беднейших слоев населения. Все это сокращает поле для игры на внутрииранском поле со стороны США и Израиля, и уменьшает возможность маневра для сепаратистских группировок внутри Ирана – азербайджанских, курдских. Клерикалы же создавали климат, позволяющей наращивать западную аргументацию среди недовольных режимом.
Думаю, Иран укрепляет свои политические позиции. В 2011 году будет расти его военно-технический задел. Уже сегодня у него есть сюрпризы, позволяющие противостоять даже США.
«СП»: – Иран может повторить судьбу Ирака?
– Иран – это далеко не Ирак. К тому же известно, что Ирак был повержен так быстро, потому что Саддам Хусейн рассчитывал на тайные переговоры, улучшения положения за счет сговора с американцами, что иракские генералы были практически все подкуплены задолго до «Бури в пустыне».
В Иране этого быть не может, поскольку все понимают: конец иранского режима будет означать беспощадную расправу со всеми нынешними ключевыми фигурами. Пример Ирака характерен и в этом отношении: мы не слышим ни об одном генерале, которым американцы сулили золотые годы. Никто из тех, кто пошел на предательство во время американского вторжения, сегодня не может похвастать результатами своей измены. Это стало хорошим уроком для тех, кто надеялся на договоренности с американцами и на то, что можно выжить в одиночку. Можно вспомнить, что тот же Милошевич теснейшим образом сотрудничал с Холбруком, а Саддам вообще считался другом американцев. Есть замечательная фотография конца 1980-х, на которой Саддам обнимается с Дональдом Рамсфельдом.
«СП»: – Словом, 2011 будет ознаменован новыми войнами?
– Думаю, что в 2011 году будет конфликт в Ливане, конфликт в Центральной Азии, будет изменение политической обстановки в постсоветском пространстве на Южном Кавказе и на азиатском направлении. При этом, в целом ресурс воздействия на международную обстановку со стороны США и Израиля, и Запада в целом, уменьшится. Будет продолжать сокращаться влияние, скажем так, влияние империалистического лагеря в его прямом военном давлении на остальной мир.
Будет расти противоречия между Европой и США, особенно в связи с тем, что Россия является ключевым игроком, от политического режима которого будет зависеть и исход политической борьбы внутри США: будет ли дискредитация «перезагрузки», коллапс «обамизма». Либо Обама сумеет доказать, что «перезагрузка» работает, удержать своего протеже Дмитрия Медведева в кремлевском кресле на второй срок – это будет очевидно тоже в 2011 году.
Еще одна горячая точка на мировой карте, находящая непосредственно у наших границ - Корейский полуостров.
Случится ли в 2011 году война между двумя Кореями? Своим мнением на этот счет со «СП» поделился заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин:
-Вероятность войны на Корейском полуострове в будущем году очень высока. Возможно, около 50 процентов. Почему я делаю такой вывод? Потому что все действия КНДР в последние месяцы – это четкая эскалация напряженности на границе со своим южным соседом. Сначала северные корейцы 26 марта нынешнего года утопили южнокорейский корвет «Чхонан», в результате чего погибли 46 моряков. Пхеньян, правда, решительно открещивается от этого. Но практически никто в мире не сомневается, что уничтожение корабля - дело рук именно военных КНДР.
Месяц назад случилась другая, как я это называю, микроагрессия. Со стороны КНДР артиллерийскому обстрелу подвергся южнокорейский остров Ёнпхёндо. Причем, по данным официального Сеула, незадолго до начала стрельбы позиции северокорейской батареи посетили лидер КНДР Ким Чен Ир и его младший сын и возможный наследник на высшем государственном посту Ким Чен Ын. Факт очень красноречивый.
При этом очень понятно, зачем руководство КНДР раз за разом становится на тропу войны. Люди в их стране элементарно хотят кушать. А кушать нечего. Сама себя КНДР давно уже не в состоянии прокормить. Чтобы заставить другие страны кормить собственный народ, Пхеньян время от времени демонстрирует угрозу военного насилия. Скажем, демонстративно готовит испытания ядерного оружия. Больше других, естественно, пугается Южная Корея, потому что она рядом. Для умиротворения воинственного соседа несколько лет назад там приняли так называемую политику «Солнечного тепла». Погнали на север гуманитарный рис, начали проработку совместных экономических проектов, выгодных Пхеньяну. В ответ руководство КНДР на время понизило градус воинственной риторики.
Но в 2007 году в Сеуле пришел к власти новый президент и прикрыл лавочку, названную «Солнечным теплом». Гуманитарный рис сразу кончился. Тогда северокорейцы снова пригрозили началом масштабных боевых действий. Не исключено, что на сей раз Пхеньян действительно может развязать масштабную войну. Сначала убедив свое население, что лучше умереть в бою, чем от голода. Потому что гибель от голода в КНДР для очень многих фактически неизбежна, а в бою все же можно победить. Хотя шансов на это у КНДР ничтожно мало.
Мир беспокоит и другой вопрос: если войны на Корейском полуострове не удастся избежать, пустят ли в ход северокорейские генералы ядерное оружие? Я полагаю – могут пустить. Но лишь в крайнем случае, если режиму будет грозить военный разгром.
Однако с ядерным оружием КНДР все же много неясностей. Во-первых, сколько его? Никто в мире этого не знает. Во-вторых, какими носителями располагают северокорейцы? Насколько они надежны? Однако если даже отработанных носителей оружия массового уничтожения у Пхеньяна нет, для Южной Кореи это слабое утешение. Ядерное устройство можно взорвать даже в виде фугаса. Если подрыв случится на территории противника, но вблизи границы, тоже мало не покажется.
Как на развитие событий на Корейском полуострове может повлиять Россия? Средства в нашем распоряжении только дипломатические. В военном смысле мы ничего сделать не сможем. Поэтому если ядерная война в тех краях все же произойдет, остается надеется, что в роковой день ветер не будет дуть в сторону Владивостока и смертоносное облако пронесет мимо. Ничего другого нам не остается.
