Что осталось от наукоёмкой промышленности России?

Научные исследования в Советском Союзе были востребованы прежде всего военно-промышленным комплексом. ВПК демократической России ныне находится в катастрофическом состоянии (А. Костюнин, председатель Совета директоров ОАО «Судостроительный завод «Авангард»« (газета «Дуэль», № 49, 2005 г.).
В 1988 году затраты на военные цели стран НАТО превышали военные расходы СССР в 2,3 раза, а в 1997 году (уже по отношению к России) в 18,7 раза.
За период с 1989 по 1997 год объём наших военных расходов в сопоставимых ценах сократился на 87%, в США они снизились на 31%, в Германии — на 27%, в Великобритании — на 23%, во Франции — на 10%, в Италии — на 5%.
Многократно снизился оборонный заказ, который не позволяет загрузить производственные мощности ВПК более чем на 5–8%.
В 2001–2010 на нужды обороны должно выделяться 2,7% российского ВВП, в США в 2004 году эти расходы составили 3,9% ВВП, а в 2005 — 3,7%.
Расходы на военные научные и опытно-конструкторские работы в России в 30 раз меньше, чем в США, и в 10 раз меньше, чем у стран НАТО.
Заработная плата в российском оборонном комплексе на 40% ниже, чем по промышленности в целом.
Потеря кадров за последние десять лет в оборонно-промышленном комплексе составила 70%, в военной науке — 60%, средний возраст работающих повысился до 50 лет.
Износ основных фондов предприятий достиг 80%.
Доля морально устаревшего оборудования (старше 20 лет) поднялась до 30%.
Благодаря ценовой политике рентабельность предприятий ВПК редко превышает 4–6%.

Сегодня более 30% организаций военно-промышленного комплекса имеют признаки банкротства, 50% предприятий относятся к потенциальным банкротам. Состояние ВПК столь плачевно, что появились случаи неисполнения зарубежных поставок, возврата иностранными заказчиками бракованной продукции.

О состоянии дел в судостроении говорится в статье «Гроза морей» (журнал «Forbes», январь, 2006 г.): «В начале 1990-х годов комплекс впал в состояние клинической смерти. Оборонного заказа не было и не предвиделось. Стоявшие на стапелях корпуса разбирали, железо отправляли в металлолом… Нынешний Военно-морской флот России — лишь бледная тень могучего советского ВМФ. Несмотря на все усилия военных, и в ближайшее десятилетие «морские мускулы» восстановлены не будут».

Казалось бы, одним из «локомотивов», который может вывести страну на путь инновационного развития является ракетостроение. Но Ю. Соломонов — член-корреспондент РАН, директор и генеральный конструктор ФГУП «Московский институт теплотехники» (теперь уже бывший) отмечает, что намеченная президентом программа выпуска ракет «Булава» сорвана из-за отсутствия её финансирования: она не была завизирована главным финансистом страны А. Кудриным. С 2000-го года предполагалось выпускать ракет «Тополь-М» в год по 30–40 штук, к 2010-му году довести их численность до 500–600 штук. Но и эта программа была сорвана. А без этого, как отметил генерал Л. Г. Ивашов, мы не будем способны вообще противостоять чему-либо.

Не лучше обстоят дела и в высшей степени конкурентоспособной на мировом рынке отрасли — авиастроении. За период с 1991 по 2004 год
производство гражданских самолётов в России сократилось в 12 раз;
большинство предприятий сократились до 10–20% от своего первоначального состава;
основные серийные авиазаводы загружены не более чем на 30% своей мощности;
89,4% рынка пассажирских самолётов ныне поступает в Россию из-за рубежа;
ежегодно из авиапарка выбывает 100–150 машин, в ближайшие три года российским авиакомпаниям придётся заменить примерно 180 самолётов, а за десять лет — 1,5 тысячи машин;
подавляющая часть грузовых самолётов списана по причине выработки ресурса — из двух тысяч наших гражданских самолётов более 800 имеют возраст свыше 25 лет;
объём перевозок пассажиров снизился в пять раз;
из 1302 аэропортов страны осталось 450.

В итоге уже в 2004 году в «Аэрофлоте» из общего количества в 100 самолётов более четверти были импортными (Данные предоставлены авиаконструктором профессором Е. Г. Кошелевым).

«Убыточными в 2005-м году оказались 30 предприятий авиационной промышленности и 16 НИИ отрасли. Среди убыточных — в основном заводы, проводящие окончательную сборку авиационной техники» (В. Смоленцев, газета «Завтра», № 11, 2006 г.).

Если в 1992-м году авиапром произвёл 77 магистральных авиалайнеров (вдвое меньше, чем в СССР), то в 20005-году — 20. В 2006-м году было произведено всего около десятка гражданских самолётов различного назначения, двадцать же лет назад в Советском Союзе делали 500 самолётов в год!

«Уже в будущем году 70 процентов авиаперевозок будут осуществляться на иностранных лайнерах. Так что летать в России не на чем и некому. А наше правительство уверяет, что мы — великая авиационная держава…» (газета «Твой ДЕНЬ, № 44, 2007 г.).

Газета продолжает: «Министр промышленности и торговли Виктор Христенко… принародно расписался в полной авиационной импотенции. Он заявил журналистам, что мы уже не способны выпускать дальние магистральные самолёты. А между тем именно на их долю приходится 98% мирового рынка авиапродукции. Оставшиеся 2% − это региональные самолёты, одним из которых должен стать «Суперджет» «. Заметим, для эксплуатации этого самолёта ввиду низкого расположения его двигателей нужны аэродромы 1-го класса, которых в России всего 3% от общего числа.

Один из ведущих специалистов авиапрома считает: «С приходом «Суперджета» у нас окончательно внедрилась так называемая отвёрточная сборка. Движки и вся интеллектуальная часть в этой машине иностранная. В результате такой политики КБ Яковлева — это 400 человек, КБ Ильюшина и Туполева — не больше, зато филиал «Боинга» в Москве — 1400 конструкторов. Причём наших. Весь наш огромный научный потенциал просто вымывается из России…Нас просто используют, чтобы «подносить патроны» — делать оснастку, проектировать какие-то второстепенные узлы, ящички, шторки… Глядя на такую кооперацию, можно лишь констатировать: Россия как авиационная держава расписалась в своём полном бессилии…» (статья «Всё ниже, ниже и ниже…», газета «Московский комсомолец», 31 августа 2009 года).

И состояние дел в вертолётостроении также плачевно (В. Смоленцев, газета «Завтра», № 11, 2006 г.):
1991 год — в строю 2500 вертолётов;
2001 год — в строю 1000 вертолётов;
2006 год — в строю примерно 600 вертолётов.

Производство вертолётов также сократилось:
в 2004-м году их было выпущено 95;
в 2005-м году — 78;
в 2006 — 95.

Напомним, что 20 лет назад в СССР делали 300 вертолётов в год.

Отечественный автопром превратился в отвёрточное производство. Под натиском мощного импорта иностранных автомобилей он просто погибает. Летом 2009 года конвейер автозавода в Тольятти был остановлен. Осенью было объявлено об увольнении трети персонала. За 2009 год производство автомобилей в России упало вдвое.

Практически полностью уничтожена электроника. Так, центр советской электроники Зеленоград, который является самым учёным городом Европы (людей с высшим образованием в Европе 23% населения, в Лондоне — 37%, в Париже — 30%, в Москве — 41%, в Зеленограде — 44%) с началом демократизации получил самый высокий уровень безработицы и самую низкую заработную плату.

Судя по заявлениям наших руководящих чиновников, правительство приняло меры по исправлению положения. Но, вот что пишет военный обозреватель «Комсомольской правды» (17 июня 2009 г.) полковник В. Баранец в статье «Как убивают оборонку?».
Делается попытка рейдерского захвата (после неудачи банкротства предприятия) Пермского порохового завода, на 85% обеспечивающего потребности страны в ракетном топливе.
Волгоградское оборонное предприятие «Баррикады», недавно входившее в список стратегических, теперь из него исключено. Предприятие, имея долгов почти на один миллиард рублей, вынуждено продать ряд ключевых цехов.
Фактически уничтожен Московский вертолётный завод им. М. Л. Миля, машинами которого на 99% вооружена наша армия; его некоторые здания выставлены на торги, значительное количество акций КБ Миля скуплено иностранцами, что, естественно, не способствует процветанию конкурирующей с иностранцами фирмы.
Московский военно-промышленный комплекс «Базальт», производящий оружие и боеприпасы, не имеющие аналогов в мире, готовят к переселению после продажи 24 гектаров земли, на которых располагается головное предприятие.
Московский завод «Маяк», производящий авиационное оборудование, в течение 6 лет подвергается рейдерским захватам с продажей «лишних» цехов.

Всего с 1990 по 2008 год в стране было закрыто 70000 заводов, страна потеряла 25% имеющихся технологий, т. е. демократическими властями была фактически осуществлена деиндустриализация страны, ради превращения её в сырьевую колонию Запада и рынок сбыта продукции западной промышленности.

По данным Института международных экономических и политических исследований РАН среди 49 стран, производящих 94% валового продукта мировой экономики, по «индексу технологий» Россия занимает последнее место. На мировом рынке высоких технологий в настоящее время вклад России составляет 0,5%, США — 60%, Сингапура — 6%.

Разгром науки

В условиях уничтожения главного заказчика научных разработок — наукоёмкой промышленности — крах русской науки был неизбежен. Вот некоторые данные о разгроме науки за время «реформ».
Финансирование науки сократилось в 10 раз по сравнению с периодом «застоя», и в настоящее время в 200 раз ниже, чем в США, в 40 раз ниже, чем в Китае.
За период с 1990 по 2003 год количество научных и проектных организаций сократилось в 7.8 раза, конструкторских бюро — в 3.6 раза, научно-технических подразделений на промышленных предприятиях — в 1.8 раза. В 90-е годы прекратили своё существование 800 институтов, что привело фактически к отмиранию понятия «отраслевая наука».
К 2006 году количество учёных-исследователей уменьшилось примерно в три раза по сравнению с 1991-м годом. К 2007 году их осталось чуть более четырёхсот тысяч человек.
Средний возраст работающих в науке превысил 60 лет. Если учесть, что наиболее активный период работы учёного приходится на 30–40 лет, то творческий потенциал науки приблизился к нулю.
Эмигрировали более 800 000 научных сотрудников в основном из области технических и естественных наук, обескровив реальный сектор. Ежегодно страну покидает до 15% выпускников ВУЗов. По подсчётам экспертов ООН, отъезд за рубеж человека с высшим образованием наносит стране ущерб размере от 300 тысяч до 800 тысяч долларов.
За последние 10 лет уровень изобретательской активности в стране снизился на 90%.
Возраст большей части научного оборудования превысил 20 лет.
В 2003 году вклад российской науки в мировую составил 3,75% и если не принять экстренных мер, то этот вклад снизится до 2.0–2.5%, для фундаментальной науки это означает, что полный крах её в ближайшее время неизбежен. По данным В. Маркусовой, научного руководителя гранта INTAS, вклад России в мировую науку за пятнадцать лет (начиная с 1991 года) сократился в 15 раз.
Трагичным в период «реформ» стало положение научных городков. В Черноголовке общая численность работающих в научных организациях сотрудников сократилась на 40%, в Институт физики твёрдого тела РАН за все 90-годы на работу пришёл только один молодой специалист.

Газета «Аргументы и факты» (№ 43, 2009 г.) «Остались ли в России умные люди? Или все они переехали в Америку, Германию, Великобританию…» и приводит данные: доля затрат в общей сумме бюджетных расходов на науку в 2008 году в США — 6-7%, в европейских странах — 4–5%, в России — 0,8%! При этом не будем забывать, что ВВП России ненамного превышает экономический продукт американского округа Лос-Анджелес.

Вывод из всего сказанного такой: восемнадцать лет демократии поставили науку в России на грань гибели. Потерян авторитет, который столетиями имела русская, а затем советская наука в мире. Многочисленные правительственные обещания сводятся к мелким подачкам, которые едва позволяют стремительно стареющим научным кадрам прокормиться.

Казалось бы, государство, озабоченное сохранением своей независимости, должно принять срочные меры по исправлению катастрофического положения в науке. Однако реформы науки преследуют всё яснее обозначающуюся цель — полное уничтожение науки.

Министерство образования и науки, которое сегодня в научном сообществе называют «Министерством обрезания науки», выпустило документ под названием: «Концепция участия Российской Федерации в управлении государственными организациями, осуществляющими деятельность в сфере науки».

Правительственный план «реформирования» науки предполагает «оптимизировать государственный сектор науки», что предусматривает:
сокращение числа федеральных организаций науки;
передачу «части государственных организаций из федеральной собственности в собственность субъектов Российской Федерации».

Предполагается «оптимизировать организационно-правовые формы государственных организаций науки», для чего планируется:
преобразование государственных унитарных предприятий в акционерные общества;
значительное сокращение числа государственных учреждений путём их объединения, ликвидации и приватизации, количество бюджетных учреждений в сфере науки должно сократиться примерно на 40%.

По этому плану Федеральный сектор науки должен включать в себя всего 400 организаций. Из них исследовательское «ядро» составят всего 100–200 научных организаций. Предполагается изменение структуры институтов РАН: создание гибких, мобильных научных коллективов. Планируется также провести своеобразное «разделение труда» в РАН: одна часть институтов будет заниматься фундаментальными исследованиями, другая — прикладными, третья продажей этих результатов всем заинтересованным лицам (газета «Поиск», № 38, 2004 г.).

Документ предусматривал меры по приватизации институтских зданий. Именно здания институтов являются желанной целью госчиновников, вызывая у них неотступное желание науку «реформировать». И процесс по изгнанию коллективов институтов из зданий уже пошёл: в сентябре 2009 года стало известно о передаче здания Института философии РАН музейному городку Музея изобразительных искусств имени А. Пушкина. При этом перспективы предоставления институту другого здания туманны. Коллектив обратился с открытым письмом к Президенту РФ Д. Медведеву. О реакции властей пока ничего не известно. Зато обсуждается перспектива сокращения или полного прекращения преподавания философии в институтах.

Российский Фонд Фундаментальных Исследований сократил гранты на 30%. В результате многие научные программы прекращены, а от тех, что остались на урезанном финансировании, требуют прежнего объёма выполнения работ.

С мая 2006-го года согласно постановлению правительства численность научных сотрудников была сокращена более чем на 20%. Общее число принудительно уволенных составило 22 тысячи. В мае-июне 2007-го года прошло новое сокращение. Поскольку обычно в институтах Академии наук количество учёных находится на уровне 50% от общей численности сотрудников, сокращение учёных приводит к уменьшению их удельного веса в научных учреждениях. Научные сотрудники стали никому не нужным, лишним звеном! Без них, как выясняется, наука может спокойно обойтись.

Академические власти мотивируют неизбежность сокращения научных работников необходимостью повышения заработной платы оставшимся. Но вот как реализовалась цель сокращений. До 2005 года средняя зарплата доктора наук составляла примерно 4 тыс. рублей (меньше зарплаты уборщицы). Затем она была поднята до 6 тысяч (уборщицам тоже прибавили зарплату). Пенсию как у уборщицы профессор может получить, проработав на 8–9 лет дольше, т. к. в его трудовой стаж не засчитываются годы обучения в институте и аспирантуре. Никаких пенсионных льгот у учёных нет, в 2004 году были отменены также льготы по оплате лишней жилплощади имеющим учёную степень. В 2007-м году зарплата доктора наук достигла 10–15 тысяч рублей (столько получала продавщица на оптовом рынке). В 2008-м году после всех повышений ставок доктор наук в институте РАН получает 25 000–30 000 рублей, что соответствует уровню оплаты кассирши супермаркета.

Демократические власти неизменно сохраняют ситуацию неконкурентоспособности и непривлекательности научного труда по сравнению с другими видами деятельности, хотя в нормальном государстве уровень доходов ведущих учёных должен обеспечивать их принадлежность даже не к среднему классу, а к элите. Сегодня учёные не могут принять участие в международных и даже российских конференциях из-за отсутствия денег, ибо стоимость билета соизмерима с их зарплатой, поехать же за счёт Академии наук невозможно — нет средств. Отсутствие профессионального общения неизбежно скажется негативно на уровне научной продукции. И ни в одном государственном плане не предусматривается восстановления материальной базы институтов. Сегодня денег хватает только на покупку компьютерного оборудования для таких служб как канцелярия, бухгалтерия и т. п.

Создавая себе пропагандистскую славу радетелей отечественной науки, власти в действительности её уничтожают. Из науки изгоняются последние из тех, кто не занимался собственным обогащением, кто делал науку, а не карьеру. Убирают известных учёных, независимых, самостоятельно мыслящих, критически настроенных, сопротивляющихся разрушению науки. Сокращают по возрасту, хотя при нынешней ситуации, когда из науки выпало целое поколение 30–40-летних, пожилые учёные могли бы стать наставниками, учителями, спасителями умирающих научных школ.

Возрастные ограничения не касаются «возвращенцев» — учёных, покинувших Россию, а затем вернувшихся после того, как им уже нечем было больше поделиться (в том числе и со спецслужбами) в иных государствах. Не подлежат сокращению также те, кто уехал работать за рубеж, но продолжает числиться в институте. Затрагивать интересы иностранных государств, питающихся за счёт разграбления научного ресурса России, не велено. Не подлежит сокращению и администрация институтов, для которой развал науки стал поистине золотым временем обогащения за счёт сдачи в аренду опустевших помещений, за счёт коммерциализации вспомогательных подразделений и т. п.

Сложилась парадоксальная ситуация — администрация институтов, то есть люди, которые несут персональную ответственность за разрушение науки, рассматриваются как самые ценные кадры, которые следует сохранить.

Никакие сокращения не касаются и членов-корреспондентов и академиков РАН. Для себя академики в новом уставе РАН не ввели возрастные ограничения (70 лет) при выборах на все руководящие посты. Вот как обстоят дела с возрастным составом Академии наук: «с 1 января 2008 года из 500 человек в академии меньше 80 человек будут моложе 70 лет и меньше 100 — моложе 65 лет» («Известия», № 54, 2007 г.).

Президент Российской Академии Наук Ю. Осипов вечно хранит молчание, какие бы издевательства над наукой не чинила власть. Так, в гробовом молчании он и ведёт вверенную ему отрасль к окончательной гибели. Должно быть, за это и наградил его орденом летом 2006-го года В. Путин. За это и избран был вновь Ю. Осипов, несмотря на преклонный возраст — 71 год, президентом РАН в мае 2008 года на следующие пять лет, хотя находится он на этом посту с 1991-го года и согласно этическим, хотя и не прописанным в уставе нормам, много превысил все приличные президентские сроки.

Сегодня ситуация в науке характеризуется как «парадокс Осипова»: по мере того как число научных работников сокращается, количество членов-корреспондентов и академиков растёт: вдобавок к 1344 уже существующим действительным членам и членам-корреспондентам Общее собрание РАН в мае 2008-го года избрало 44 новых академика и 112 новых членов-корреспондентов («Российская газета» от 30-го мая 2008 г.). Столь обильное пополнение отнюдь не связано с бурным развитием науки, большинство кандидатов шли с классической формулировкой: «за значительный вклад».

Президиум РАН ограничил свою деятельность исключительно повышением благосостоянием членов Президиума, который превратился в некое акционерное общество закрытого типа. Об этом свидетельствует и уровень зарплат академической администрации, и списки лауреатов научных премий, состоящие преимущественно из академиков. И премиальные суммы в этих списках значатся немалые. За что премируют академиков? Ответ однозначен: за молчаливое согласие с развалом науки.

Вот как формулирует позицию Президиума РАН академик В. Накоряков в статье «Российская наука и российская элита» («Наука в Сибири» от 18 января 2008-го года): «Мы должны … научиться компромиссу с властью, понимая, что целиком зависим от государства…»

Что касается науки, то на Общем собрании РАН в мае 2008 года академики объявили, что главной задачей академии является борьба с лженаукой и экстремизмом. Актуальные проблемы страны и науки Президиум РАН обсуждать избегает. Как вырвать Россию из лап чудовищной гиперсмертности? Как вывести из кризиса экономику страны, балансирующую на грани коллапса? Все эти вопросы бесполезно задавать членам нынешней академии по причине их недееспособности.

Но именно в таком виде члены РАН наиболее «ценны» для власти: надбавки академикам и членам-корреспондентам РАН в мае 2009 года были повышены до 50 и 25 тысяч рублей соответственно.

И избрание Ю. Осипова, и щедрые надбавки членам академии, и прочие бюджетные милости являются ясным знаком — власти академиками довольны. Почему? Да потомку, что именно верхушка академии в годы варварского уничтожения науки создаёт иллюзию нормальной работы академии, что в высшей степени устраивает власть. За плотной ширмой молчания и лжи академиков власти могут спокойно и незаметно для посторонних окончательно удушить русскую науку. Академики — это такой научный ОМОН, который отгораживает учёных от власти, отгоняя дубинками экстремистов, которые дерзают бороться против разрушения науки.

Всё, что сегодня осталось от академической науки — это мощный бюрократический аппарат РАН. Выполняя «государственную» задачу уничтожения науки, этот аппарат заинтересован в том, чтобы сделать этот процесс вялотекущим, что обеспечит чиновникам от науки возможность безбедно существовать некоторое количество лет.

«Старой советской академической номенклатуре, которая окопалась в Российской академии наук, не нужны никакие перемены, — отмечает доктор технических наук Ф. Ф. Менде, — ей и так хорошо, когда без какой-либо видимой отдачи можно спокойно жить и преуспевать».

Перефразируя знаменитое выражение, можно сказать: у русской науки друзей нет. Есть два врага: Министерство образования и науки и Президиум Академии наук.

Академическая администрация способствовала разрушению естественной структуры науки. Хотя центральную роль всегда играла фундаментальная наука, сегодня её уничтожают в первую очередь.

Во-первых, стала проповедоваться (и небескорыстно) достаточно безумная идея о том, что де для России фундаментальная наука уже не по карману и потому её требуется свернуть. И дело здесь не ограничилось словесными декларациями, хотя именно наличие мощной фундаментальной науки в СССР и её опережающий рост были сильнейшими стимулами к развитию образования и высоких технологий. Ликвидировать фундаментальные науки — значит сгубить остатки русской науки вообще.

Во-вторых, уже резко ослаблены основы фундаментальных наук — от философии до математики. Реформаторы ориентируют общество на утилитарное практическое знание, вынося за скобки любую методологию или теорию, как некие излишества. Уже было немало попыток вывести общетеоретические предметы за пределы высшего образования, а в академической среде можно наблюдать, как методом «слияния» упраздняют любые научные структуры, где в названии ещё есть слово «теория».

Рассматривая катастрофические результаты «реформ» науки, нельзя не учитывать внешнего фактора, определившего ситуацию в России — встраивание страны в мировую ростовщическую финансовую систему в качестве донора. В документах Международного Валютного Фонда с середины 90-х годов содержатся рекомендации о троекратном снижении потенциала российской науки и образования. Во многих отношениях «реформаторами» это указание уже перевыполнено. Бывший госсекретарь США Г. Киссинджер, который продолжает играть важную политическую роль в американской элите, заявил в 2004 г: «Cуществование науки в государствах недружественных США рассматривается как стратегическая угроза США». Проекты демонтажа науки и образования в России разрабатывают люди, живущие на американские деньги и исполняющие заказ своих спонсоров.

При этом США успешно осваивают научные ресурсы России, используя два пути:
организация выезда интересующих их категорий учёных на постоянное или временное жительство в США;
развитие системы грантов, выделяемых для работающих в России учёных, для проведения исследований, в которых заинтересованы США;
организация совместных производств с использованием разработок русских учёных, предпочтительно на территории России — так выгоднее.

В результате «реформ» русская наука погрузилась в тяжёлый кризис, это признают даже сами «реформаторы». Правильнее было бы сказать, что в результате целенаправленного разрушения русская наука оказалась на грани полного исчезновения.

Образование — фабрика дураков

Разгром наукоёмкой промышленности и науки создал ситуацию, когда образование, высокая квалификация оказались не востребованными в России. Выступая на съезде молодёжного движения «Наши» на озере «Селигер» министр А. Фурсенко критиковал советскую систему образования, которая создавала творцов, и говорил о том, что нужно взрастить потребителя, который может правильно использовать достижения и технологии, разработанные другими. В журнале «Итоги» министр писал, что рабочий на конвейере не должен рассуждать, он должен делать то, чему его научили. Иными словами, обучать обитателей сырьевой колонии- России следует лишь настолько, чтобы они смогли открывать задвижки на трубопроводах и торговать западным секонд-хэндом.

Сегодня, подчиняясь требованиям времени, большинство молодых ищет в ВУЗах не знания, а избавление от военной службы и корочки диплома, но корочки можно купить — всё равно знания для работы не пригодятся.

«Мы приступили к реализации масштабного национального проекта в образовании. Необходимо поддержать школы, ВУЗы с инновационными программами, дать фору талантливым преподавателям и одарённым ученикам» — так говорил президент В. Путин в 2005 году. А вот чем обернулись эти речи на деле.

Если в развитых странах расходы на образование постоянно увеличиваются и составляют в процентах от ВВП, например, в Скандинавии — 7,6-8%, то в России они сокращаются и ныне находятся на уровне Турции, где эта величина равна 3,5%. В 70-е годы по числу студентов на 10 тысяч человек населения Россия занимала второе место в мире. Сейчас по этому показателю (179 студентов) нас обогнали Канада (299), Австрия (227), Бельгия (224), Финляндия (220), Испания (187) и некоторые государства Латинской Америки. В Советском Союзе было 900 высших учебных заведений, к 2007 году их осталось 650. В планах министра А. Фурсенко уменьшить это число до 200.

Период «реформ» ознаменовался переводом высшего образования в стране на частную основу, заменой государственного финансирования образования платным обучением, которое ныне охватывает уже более половины студентов. При этом о сокращении бюджетных мест хлопочет Министр образования и науки.

Попытаемся оценить современное российское высшее образование по критерию «цена-качество». По международным оценкам в список из 200 наиболее успешных и востребованных высших учебных заведений в мире, в его конец вошли только Московский Государственный Университет и Санкт-Петербургский Государственный Университет.

Это качество, а теперь посмотрим на цену, которую надо заплатить в год за учёбу:
Парижский университет Сорбонна — от 250 до 1000 евро (12–50 тысяч рублей);
Мюнхенский технический университет — около 1200 евро (55 тысяч рублей);
МГУ — от 173 000 до 220 000 рублей (на факультетах журналистики и юридическом).

Интересно, что обучение в МГТУ им. Баумана, который готовит специалистов для оборонного комплекса, куда дешевле: 58–82 тысячи рублей.

Сегодня Минобрнауки проводит в жизнь реформу высшего образования по западному образцу: внедряется «двухступенчатый» уровень обучения (4 года — бакалавр, ещё два года — магистр). Утверждение, что замена бывшей лучшей в мире советской системы образования чужеродной западной (присоединение к «болонскому пространству») позволит договориться о взаимном признании российских и европейских дипломов не выдерживает никакой критики, т. к. во-первых, российские специалисты и без того в высшей степени востребованы во всём мире, и во-вторых, заботиться об облегчении экспорта наших мозгов — значит занимать антигосударственную позицию.

Новая система приведёт к снижению профессионального уровня выпускников, к закрытию кафедр, выпускающих людей с полным высшим образованием, к увольнению их сотрудников. Заметим, что именно на этих кафедрах была сосредоточена научно-исследовательская работа в ВУЗах, здесь трудились специалисты наиболее высокого класса. Итогом явится полная ликвидация подготовки в стране специалистов-профессионалов для реального сектора экономики.

Вот как мотивирует А. Фурсенко необходимость реформы: «Министерство ставит задачу перехода на бакалаврскую подготовку и более узкую — магистерскую, когда будущий студент будет «затачиваться» под конкретного работодателя». А. Фурсенко даже пояснил, под какого конкретного работодателя: «Мордашов и Лисин говорили, что им крайне важно, чтобы доводку специалисты проходили после того, как уже отработают на предприятии». Газета «Твой ДЕНЬ» (№ 53, 2007 г.) по этому поводу замечает: «Как вы думаете, Мордашову с Лисиным нужны, к примеру, историки, философы, кибернетики, физики-ядерщики, микробиологи, генетики, социологи, режиссёры, литераторы?..»

В период «реформ» сильно пострадало и школьное образование. Укомплектованность сельских школ преподавателями в 2008 году составляла менее 70%, их материальная база пришла в полную негодность. Только за один 2007 год число школ сократилось на 1 тысячу, количество школьников за период 2002–2007 гг. снизилось с 20 до 15 миллионов. В 2008–2009 учебном году закрылось примерно 300 школ, за последние десять лет число школьников сократилось на 8 миллионов человек.

В школах сокращается программа изучения русского языка и литературы (с романом «Война и мир» дети знакомятся по тоненькой брошюрке), преподаватели русского языка, как и прочих предметов, зарабатывают существенно меньше учителей английского языка. Такова колониальная реальность!

Даже министр А. Фурсенко признал, что уровень школьного образования резко упал: «…25% школьников не знают математики и примерно столько же — не знает русского языка». Это заявление прозвучало как отчёт разрушителей перед своими нанимателями — задача уничтожения системы образования в России успешно выполняется.

В школах также внедряется реформа западного образца — Единый Государственный Экзамен (ЕГЭ) — система блокирования творческого мышления у детей. Система приучает детей к зубрёжке, настраивает мозг на деятельность в режиме магнитофона — записанная информация в точности воспроизводится без малейшего анализа или осмысления по типу игры «Что? Где? Когда?».

Первый опыт массового применения ЕГЭ в школах весной 2009 года принёс ошеломляющие результаты. Почти 30 000 выпускников не сдали экзамен. Что будет с этой армией молодых людей, павших жертвами чудовищного эксперимента, вышедших в жизнь без аттестата зрелости? Очевидно, именно это и было задачей А. Фурсенко — выбросить как можно больше молодёжи России из созидательной жизни в безработицу, наркоманию, пьянство, криминалитет.

Официальной версией введения ЕГЭ была борьба с коррупцией. Освобождённый от коррупции ЕГЭ выдал удивительные итоги: средний балл оказался выше на многих национальных окраинах (Чечня, Ингушетия, Калмыкия). Согласно данным ЕГЭ, там знают математику и русский язык лучше, чем в признанных образовательных центрах, таких как Москва и С. -Петербург.

Заместитель председателя Комитета Государственной думы по образованию О. Смолин считает, что новая система коррупцию в образовании увеличила, перенаправив потоки взяток: теперь берут и в школе, и в ВУЗе. «По моим данным, «хороший ЕГЭ» в Москве стоил 60 тыс. рублей. В СМИ назывались цифры по Дагестану — от 10 до 50 тыс. рублей. Есть данные МВД о 2 тысячах случаев взяток в приёмных комиссиях, когда абитуриентам с равными баллами продавались лучшие места в списке…»

В 2009-м году впервые прошёл набор студентов с использованием результатов ЕГЭ. Вот как характеризовал ситуацию академик АПСН С. Котов в августе 2009 года: «Такого кошмара, как в этом году, российское образование ещё не переживало… Фамилии в списках зачисленных, завзятые остряки уже прозвали «ксероксные души».

Зачисление в институты шло сначала по копиям документов об образовании (справка про ЕГЭ тут теперь главная!), а как можно соорудить «нужную» ксерокопию — объяснять не надо…. Член приёмной комиссии филологического факультета МГУ, пожелавший остаться неизвестным, откровенно сказал: «Мы фактически берем «котов в мешке» — по документам тех, кто «на общих основаниях», понять можно мало что, да и льготное зачисление («олимпиадники», инвалиды, сироты и пр.) вносит в этот процесс чудовищную путаницу!»

В Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова на юридический факультет было подано 2001 заявление на 320 мест бюджетного отделения. Среди них льготников, которых МГУ обязан принять, 220 человек. На оставшиеся 100 мест, таким образом, конкурс — почти 18 человек».

Глава Рособрнадзора Любовь Глебова на днях заявила, что специалисты перепроверили 370 стобалльных работ из 2336. Четверть результатов оказалась липой!

Так зачем же был продавлен ЕГЭ вопреки массовым протестам учёных, родителей, учителей? Зачем Министерство образования и науки добивалось утверждения этой «дури» соответствующим законом, утвержденным Государственной Думой? Затем, чтобы окончательно развалить систему образования России».

Снова процитируем С. Котова: «Зачем же гробить российскую школу? Ведь лидерство в мире сегодня и завтра будет определяться качеством системы образования. «Преобразователи» реализуют западные цели в отношении России — обрушить наше конкурентоспособное в мире образование — вольно или невольно. По недомыслию ли, по серости или — делая на этом неплохой бизнес (на ряд «вождей ЕГЭ» Генпрокуратура РФ завела уголовные дела). Суммы затрат в стране на ЕГЭ известны. Пути «откатов» знающим людям тоже ведомы…»

Говорит человек, пишущий на темы науки — писатель В. Губарев: «Знаете, что показали результаты ЕГЭ? Уровень образования наших детей упал до уровня 1928 года. Впору говорить не о развитии науки, а о развитии безграмотности».

Касаясь реформы образования, академик С. П. Капица сказал, что, по его мнению, Российскую Федерацию превращают в страну идиотов.

Говорит протоирей Андрей Кураев: «У меня такое ощущение, что последние 20 лет наше правительство и реформаторы, экспериментирующие над школой, ставят своей задачей сделать её фабрикой по производству быдла…»

Многочисленные протесты общественности по поводу ЕГЭ пресёк президент страны. Он считает, что ЕГЭ справедлив и уже показал свою эффективность в борьбе с коррупцией, дал больше возможностей уравнять всех абитуриентов в правах. Президент сказал, что отменять уже принятые на этот счёт решения никто не собирается: «Решение принято. Нужно разработать оптимальный механизм, по которому этот экзамен будет приниматься» (А. Колесниченко и В. Гудкова («Аргументы и факты» № 36, 2009 г.).

И о каком качестве образования и о каком переходе на инновационный путь развития можно говорить?

Деградация общества

Разрушение наукоёмкой промышленности, науки и образования, массовая эмиграция молодых учёных вызвали разрушение интеллектуальной среды, катастрофическую деградацию общества. Сегодня наблюдается массовое превращение людей в дебилов, озабоченных лишь отправлением простейших физиологических потребностей, не желающих думать, читать и почти разучившихся писать.

В стране уже некому лечить и учить, возникла серьёзнейшая проблема нехватки профессорско-преподавательских кадров.

Каждый десятый солдат призывник не умеет читать и писать. По данным ЮНЕСКО по интеллектуальному потенциалу молодёжи Россия скатилась с 3-го места в мире (1953-й год) на 40-е, по другим данным — на 47-е место.

Советский Союз был самой читающей страной в мире. Сегодня газета «Комсомольская правда» так отвечает на вопрос: что читает столица?
40% — читают книги от случая к случаю;
37% — книг вообще не читают;
постоянно читают книги — 23%;
имеют домашние библиотеки — 4%.

Говорит кинорежиссёр С. Говорухин: «У нас же сегодня появилась безграмотность, чего давным-давно не было! Соцопросы говорят, что читают только 20% населения. И вы посмотрите, что они читают: не Толстого и Чехова, а проходимцев. Каждый месяц появляется какая-нибудь Робски. Гламурные журнальчики, газетки с анекдотами, заметки о том, кто с кем развёлся, кто новую любовницу завёл, — вот что читают 18 из 20 этих процентов» (газета «Аргументы и факты», № 9, 2007 г.).

Отсутствие работы, требующей высокой квалификации и постоянного самообразования, привело к умственной деградации общества. Идёт и деградация морально-нравственная. Идеологи либерализма считают необходимым условием «успеха» «расставание с человечностью». Например, Ф. Хайек в книге «Дорога к рабству» пишет: «люди должны изжить некоторые естественные инстинкты, прежде всего, инстинкт сострадания и солидарности».

Для того чтобы соответствовать навязанным новым рыночным условиям, люди должны стать эгоистами, хотя даже у современных шимпанзе существует способность к заботе о ближнем. Отбросив или подавив «инстинкт взаимопомощи», мы сделали шаг к более ранним стадиям не только цивилизации, но и биологической эволюции, едва ли, не к уровню рептилий.

Деградируют высококвалифицированные инженеры, конструкторы, которые ради заработка идут в торговцы, шофёры, охранники. Деградируют выпускники лучших ВУЗов России, оставаясь в практически неработающей науке или в разрушенной промышленности. И в высшей степени они деградируют, уходя в коммерческие фирмы, которые вынуждают их заниматься непрофильной примитивной деятельностью. Становясь клерками, торговцами, они теряют полученную в институте квалификацию. Отсутствие полноценной работы, нищета и рабская зависимость от администрации институтов приводят к деградации научных сотрудников.

Деградируют и те, кто уезжает за рубеж, ибо, решив, да и то на очень скромном уровне, лишь свои материальные проблемы, они получают массу других, так как творческие способности, как правило, не востребованы на Западе. Там требуются серые лояльные исполнители. Научная несвобода, зависимость от местного босса, оторванность как от родного, так и от местного социума, быстро превращают человека в стандартного робота общества потребления.

Особенно сильно деградация поразила правящие круги. Умственная неполноценность, психическое расстройство — «фирменная» черта финансовой и политической «элиты», несмотря на широко распространившуюся среди высоких чиновников моду на приобретение учёных степеней. Так, в Государственной думе IV созыва было докторов наук — 71, кандидатов наук — 143, депутатов, имеющих одновременно кандидатские и докторские степени в различных областях науки — 14. То есть половина депутатов Государственной думы составляли «учёные». Среди правительственных высоких чиновников тоже достаточно обладателей учёных степеней: Д. Медведев, В. Путин, А. Кудрин, Р. Нургалиев, А. Миллер, А. Гордеев, В. Христенко, С. Шойгу И. Левитин и сам А. Фурсенко — доктор физико-математических наук. Но это обстоятельство отнюдь не мешает им отдавать приказы, убивающие науку.

Вот что пишет журналист Максим Калашников в статье «Психокатастрофа»: «Происходящее до боли ясно ставит перед нами страшную, «корневую» проблему: полной негодности правящей в РФ «элиты». Ущербности её психики и сознания. С такой «элитой» можно только деградировать. Разруха начинается в головах. Гибель РФ — начинается с психокатастрофы в правящем классе. …Как могут те, кто живет на «пилении» и богатеет за счет деградации страны, обеспечить обратные процессы?»

Сотрудник «Горбачев-Фонда» доктор исторических наук В. Д. Соловей фиксирует полный разрыв власти с собственным народом и одновременно с нравственным минимумом: «… Не добившиеся успеха — а таких в России подавляющее большинство — для элиты не вполне люди, а возможно, даже и совсем не люди. Отношения между богатыми и остальными в России не могут быть описаны и поняты в категориях социального и культурного отчуждения и вражды, речь идет о большем — отношениях … фактически двух различных видов живых существ…».

Согласно либеральной точке зрения, в обществе различаются люди и «нéлюди», как два биологически разных вида. На последний нормы сострадания распространяются не более, чем на скот, подлежащий забою. Это — не что иное, как социально-расовый подход к народным массам, доходящий на практике до настоящего шовинизма «имущих» по отношению к «неимущим». Если в прошлом «протестантская доктрина деления человечества на избранных и отверженных наделила Запад особой свободой — «свободой» от совести и сострадания» (С Батчиков), то теперь «освобождение» от них захватило и наше Отечество.

Переход к демократии, называемый в политологии модным термином «демократический транзит», в реальности ведёт к массовой физической, психической, интеллектуальной деградации, которые уже достигли критического уровня. Мы видим также ускоренную маргинализацию, люмпенизацию и «раскультуривание» многочисленных групп, утрату ими национальной и социальной идентичности, распад всех человеческих связей. Вполне целенаправленно разрушается русская культура, цементирующая культурно-историческую общность наших народов, чем пролагается дорога к взрыву сепаратизма. Появление примерно 10 миллионов «новых неграмотных» из числа молодежи говорит также о надвигающемся культурном провале общества в первобытность. Духовно-культурная колонизация общества на американский лад составляет центральное звено подобного «транзита» в небытие.

И, что наиболее важно, основное содержание «демократического транзита» в России, начиная с 1991 г., заключается в ослаблении государственности. Временщики, управляющие Российской Федерацией, создали её как государство-времянку, политического инвалида, обречённого по их замыслу на скорую кончину. Силы, организовавшие Беловежский государственный переворот 1991 года, продолжают свою разрушительную деятельность, рассчитывая повторить почти тот же сценарий для окончательной дезинтеграции страны.

Разрушение интеллектуальной среды России необходимо нынешней правящей «элите». Умные люди, сохранившие способность мыслить, представляют опасность для реформаторов, так как они могут поставить под вопрос законность присвоенных ими огромных капиталов, могут противостоять разрушению страны.
Инновационная экономика — декларация или реальность?

«Страна входит в критическое десятилетие», — убеждён Г. Малинецкий, заместитель директора Института прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН, — «альтернативой ускоренному инновационному развитию страны может быть только её распад. Если мы не переломим нынешних тенденций, … нас уже ничто не спасёт. РФ не сможет быть даже сырьевым придатком развитого мира».

Главная мысль Г. Малинецкого: «Инновация — последняя надежда России». Комментарии к выступлению таковы: «доклад произвел эффект разорвавшейся бомбы».

Оппозиция, реальная, а не декоративная, уже второе десятилетие кричит о разрухе. Ей затыкают рот, её сажают в тюрьму «за разжигание розни». А её мысли, по прошествии лет, вдруг становятся «разорвавшейся бомбой».

«Кризис показал, что Россия имеет сырьевую экономику, что делает её крайне уязвимой!» — такие речи зазвучали в 2009 году из уст высших чиновников, включая президента и премьера. Прав Г. Малинецкий, отмечая: «Грубо говоря, это — идеология газеты «Завтра», прочтённой с запозданием в пять лет. Лаг, конечно, великоват, но прогресс налицо: восторжествовала именно «завтрашняя» логика».

Вопрос в том, восторжествовала ли? Семинар, на котором выступал Г. Малинецкий, назывался «Реальные инновации и их имитации в России».

Процитируем статью кандидата физико-математических наук Ю. Лисовского «Крах экономики безумия»: «Сейчас стало модным говорить, что для России выходом из кризиса является переход на инновационную и инвестиционную экономику. Но рост инноваций в кризисный период основывается на успехах фундаментальной науки, достигнутых во время процветания экономики. У нас 20-и летний период разрушения экономики привёл к деградации науки и образования, к острейшей нехватке квалифицированных работников, к эмиграции квалифицированных кадров, к почти полной неконкурентоспособностью основной массы молодежи, т. е. статки научно- технического потенциала страны практически уничтожены».

А вот что говорит Г. Малинецкий: «Мы проходим кризис наихудшим образом из всех возможных. Кризис в верхах рассматривают, как какое-то стихийное бедствие, а единственную надежду видят в том, чтобы дождаться благоприятной конъюнктуры на мировых рынках сырья. Пожалуй, самая важная инновация для РФ сегодня заключается в том, чтобы научить нашу элиту таблице умножения».

И снова возникает вопрос: а можно ли научить таблице умножения эту элиту? Ибо, декларируя переход к инновационной экономике, власти делают всё, чтобы этот переход стал невозможным.

Чтобы развивать инновации, надо увеличить финансирование науки. Развитые страны так и делают. Но в проекте Государственного бюджета на 2010-й год ассигнования на науку по сравнению с 2009-м годом урезаны на 10%.

Сегодня для развития высоких технологий России не хватает около полумиллиона специалистов — говорят эксперты. А эмиграция при этом продолжается с завидной стабильностью 10–15 тысяч молодых учёных в год. По данным Ю. Лисовского сегодня наши эмигранты, живущие в США, обеспечивают 20–25% американского производства в области высоких технологий, что составляет около 10% мирового рынка. Если бы те специалисты, которые выехали из России, начиная с 70-х годов, обучались в университетах США и Западной Европы, то на их подготовку этим странам пришлось бы потратить более 1 триллиона долларов. Власть демонстрирует однозначно: специалисты ей не нужны: осенью 2009 года в России на одно рабочее место приходилось 17 выпускников ВУЗов, колледжей, школ.

Безусловно, правительство лишь декларирует намерение перейти на инновационный путь. Вот что говорит министр А. Фурсенко: «Я глубоко убеждён: не нужна высшая математика в школе. Более того, высшая математика убивает креативность» (февраль, 2009 г.). Но сможет ли развивать инновации человек, не знающий математики?

Руководители столь критикуемого ныне «тоталитарного» советского государства формулировали высокие цели науки. Наука была решающей силой при осуществлении грандиозных проектов, жизненно важных для страны: строительство мощных электростанций, создание тяжёлой промышленности, военной, атомной, ракетной техники, радиотехники, развитие авиации, флота. Демократическое же руководство не выдвинуло ни одной крупномасштабной задачи, для которой потребовался бы научный потенциал страны.

Предлагаются лишь некоторые локальные проекты, лишь в одной области, например, в нанотехнологии. Создана госкорпорация «Роснанотех», в распоряжение которой выделили 130 млрд рублей, в бюджете на 2008–2010 г. г. предусмотрено финансирование этого направления в объёме более 180 млрд. рублей.

Вот что пишет об этом проекте Ю. Лисовский газете «Знание-власть» (№ 20, 2008 г.). «Вырваться вперёд только в одной области при общем разрушении науки в стране представляется маловероятным. Это всё равно, что построить коммунизм в одной отдельно взятой деревне… «Нанотехнология» есть просто гениальная операция по выкачиванию денег из федеральных бюджетов многих стран….

«Кто будет выполнять программу, когда в России сегодня имеется острый кадровый голод, нехватка молодых специалистов в области науки и технологии… Немедленно решить кадровую проблему не позволит даже выделение значительных средств на науку и образование, потребуется много лет для восстановления разрушенных научных школ. Не следует думать, что немалое финансирование нанотехнологий …даже при целевом его использовании эффективно поможет развитию отечественной промышленности. Большая часть этих средств уже на старте уйдёт на Запад. На эти деньги будет закуплено научное и технологическое оборудование у западных фирм — собственное высокотехнологичное производство в России почти полностью разрушено, а имевшееся в советское время оборудование устарело. Причём купить новейшее технологическое оборудование наверняка не удастся, т. к. западные фирмы не захотят создавать себе конкурента.

Даже в случае успешного развития нанотехнологий, кто будет внедрять эти разработки? В США плоды профинансированных государством разработок востребуются сильной наукоёмкой промышленностью, у нас же существовавшие в советское время научно-производственные объединения, являвшиеся основными потребителями академических разработок, разрушены. Что будет делать «Роснанотех» со своими технологиями? Продавать за рубеж? Или он для этого и создаётся? Складывается впечатление, что программа ориентирована на использование оставшегося научного потенциала России для развития западного высокотехнологичного производства, в первую очередь ВПК США».

Для руководства проектом был призван известный разрушитель А. Чубайс, который успешно превратил идею «технологического прорыва» в прибыльный бизнес для себя и своего окружения. Официальная зарплата руководителей «Роснанотеха» в начале 2008 г. составляла 400-700 тысяч рублей (газета «Аргументы и факты» № 20, 2008 г.). Большая часть средств размещена на фондовом рынке, принося убыток государству. На научные разработки и их промышленное использование «Роснанотех» практически не оказывает влияния. Более того, в результате проверки Генпрокуратурой деятельности Госкорпораций в ноябре 2009 года, по фактам финансовых злоупотреблений было возбуждено 22 уголовных дела.

В такой ситуации слова властных чиновников о переводе страны на инновационный путь развития не более чем циничная и лицемерная пропагандистская акция. Даже президент Д. Медведев 5 мая 2009-го года на встрече с победителями конкурса молодых программистов признал, что осуществить переход на инновационный путь развития страны пока не удаётся.

И председатель правительства В. Путин в октябре 2009 года отметил, что только 10% предприятий России имеют дело с инновационными технологиями, их вклад в общий объём отечественной продукции не превышает 5%.
Где же выход?

Сегодня катастрофическое положение науки привлекает внимание многих. Так, активно обсуждается открытое письмо учёных, эмигрировавших из России, Президенту и Премьер-министру, озаглавленное «Фундаментальная наука и будущее России». Оно было размещено в Интернете в октябре 2009 года. Вот несколько отрывков из него:

«Мы считаем своим долгом обратить ваше внимание на катастрофическое состояние фундаментальной науки в стране. Регресс продолжается, масштабы и острота опасности этого процесса недооцениваются. Уровень финансирования российской науки резко контрастирует с соответствующими показателями развитых стран. Громадной проблемой для России был и остается массовый отток учёных за рубеж.

В течение десятилетий в СССР была создана мощная научно-техническая база и устойчивые механизмы её воспроизводства, включая воспроизводство кадров. Именно эта база, своеобразная научная «ткань» нашего общества, гарантировала научно-технический прогресс, обороноспособность страны и, в конечном счете, независимость России. Продолжающийся распад этой ткани приведёт в ближайшее время к полному разрыву связи между поколениями научных работников, исчезновению науки мирового уровня в РФ и утрате знаний в катастрофических масштабах».

А вот какие рецепты спасения предлагают эмигранты.

«Мы считаем, что процесс Стратегического Научного Планирования, координируемый непосредственно Президентом и/или Председателем Правительства РФ, должен иметь целью разработку, в течение короткого времени, комплексного плана стабилизации и развития фундаментальной науки и естественнонаучного образования в России. К разработке плана необходимо подключить выдающихся учёных, представителей министерств, промышленности, а также зарубежных экспертов. Это должен быть коллектив активно работающих, устремлённых в будущее, обладающих государственным мышлением людей».

Прокомментируем сказанное. «Устремлённых в будущее, обладающих государственным мышлением людей» среди «выдающихся учёных (тех, кто назначен таковыми властью, например, Е. Велихов), а также «представителей министерств, промышленности» просто нет. Таких людей не допускают к руководству. Наукой руководят разрушители, которые понимают будущее так: сырьевой колонии — России наука не нужна.

Не следует считать наших политических лидеров неумными. Мы исходим из того, что руководство отлично понимает ситуацию и разрушает науку вполне сознательно и целенаправленно. Многие предложения ныне зарубежных коллег абсолютно логичны и во многом совпадают с нашими, например, следующие.
Увеличение финансирования науки до уровня, адекватного стоящим перед страной задачам, обеспечение нормальных условий труда и быта ученых.
Идентификация важнейших направлений научно-технического прогресса и конкретных проектов, служащих катализаторами развития и приводящих к осязаемым фундаментальным результатам, какими в своё время были космические и атомные программы в СССР.

Отметим, что акцент письма — «кардинальное улучшение степени интегрированности российской науки в общемировую науку, активное участие России в мировом академическом рынке труда, создание академических вакансий международного уровня, обеспечение доступности конкурсов на замещение постоянных и временных академических должностей для зарубежных кандидатов».

Авторы письма предлагают создать «Российский Институт Высших Исследований с привлечением государственного и частного финансирования по образцу аналогичных институтов в США, Канаде, Японии. Открытие в нём вакансий для крупнейших российских и зарубежных ученых на конкурсной основе в соответствии с международными стандартами, инициация активной программы научных обменов».

Предложение перекликается с проектом, озвученным в июле 2008 года на экономическом форуме в Петербурге. Президент Д. Медведев на форуме предложил аналогичный путь борьбы с кадровым голодом в стране: создание сети крупных образовательных центров на базе федеральных университетов, заместив недостающие отечественные научные кадры преподавателями из-за рубежа. Намеренно выталкивать из страны соотечественников, замещая их гастарбайтерами — от дворников до профессоров, значит разрушать Россию. Но такова политика властей.

Идея создания научных центров мирового уровня в России прозвучала и на радиостанции «Эхо Москвы» осенью 2009 года. Посреди разрушенной, вымирающей, спивающейся страны предлагается создать некие оазисы науки, где обитателям создадут райские условия, обеспечив их по западным бытовым стандартам. Нетрудно предположить, кто попадёт в эти оазисы — свои люди, члены кланов. И не о науке здесь речь. Поддержка этой идеи учёными — свидетельство либо их ангажированности, либо непонимания проблемы. Это ещё раз говорит о пагубности отрыва учёных от политики, от своей страны.

Активное проталкивание идеи организации в России научных «резерваций» за деньги госбюджета очень напоминает раскручивание очередной финансовой афёры. Афёра нанотехнологий во главе с «учёным нанотехнологом» Чубайсом развивается на наших глазах, перекачивая бюджетные деньги в карманы «нанотехнологов» и ничего не давая стране.

Вообще спрашивать о рецептах спасения русской науки не у соотечественников, а у эмигрантов — идея странная. Она есть следствие традиционного для нынешней власти России зависимости от Запада, зависимости, которая принесла столько бед нашей стране. Слушать же собственных, русских учёных, живущих в России и борющихся против её разрушения, власти не хотят. Устраняя русских учёных с общественной сцены власти, по-видимому, надеются уменьшить вал критики в отношении деструктивных реформ.

Сегодняшней России нужны не космополиты — обитатели резерваций, а учёные, которые вместе с крестьянами и агрономами станут возрождать заброшенные демократами русские поля, вместе с рабочими и инженерами станут поднимать из руин русские заводы, переводить их на технологии, сберегающие ресурсы. России нужны профессора, которые станут учить студентов прежде всех наук любви к своей стране, справедливости, солидарности.

Только живя в России и борясь с разгромом русской науки, можно понять, что разрушение наукоёмкой промышленности, науки, образования России носит системный характер и никакие точечные разовые вливания вроде нанотехнологий, международных научных центров и пр. ситуацию не спасут. В стране идёт настоящая война, направленная на разрушение интеллектуальной среды. Поэтому рецепт спасения — смена политического курса, уход от политики сырьевой колонии, смена элит, которые наживаются на разрушении страны.

Чёткое понимание определяющей роли внешнего фактора в разгроме России, есть первое условие, необходимое для выхода из тупика. Пока страна встроена в мировую ростовщическую финансовую систему в качестве сырьевой колонии, интеллектуалы будут только помехой для власти.

Возвращение России статуса суверенной страны — без этого возрождение науки и образования невозможно. Только государство, которое охраняет свой суверенитет, станет возрождать промышленность, прежде всего высокие технологии, ибо — инновационная экономика — единственный путь выживания страны в ХXI веке. Возрождение наукоёмкой промышленности, которая востребует высококвалифицированных людей и научные разработки — базовое условие для реанимации науки и образования. Необходимо вернуть России положение великой индустриальной державы — только после решения этой проблемы можно будет возродить русскую науку. Без принятия политических решений возрождение науки невозможно. Невозможно оно и без смены руководства — за разрушение вверенной им отрасли министр А. Фурсенко и президент РАН Ю. Осипов должны быть наказаны и безусловно устранены. Следует прекратить практику назначения руководителями наукоёмких отраслей невежд, использующих руководящие кресла для разрушения страны и собственного обогащения. Речь идёт, прежде всего, о А. Чубайсе и о главе Минатома С. Кириенко, который по его собственному признания даже мимо атомной станции никогда не проезжал.

Путь смены политики — давление интеллектуальных элит на власть. Надо преодолеть ситуацию, когда научная общественность России не имеет ни желания, ни возможностей влиять на правящие круги. В нынешних условиях, когда Россия находится на грани распада и уничтожения, учёные не имеют права на молчание, на отсутствие гражданской позиции. Учёные должны прийти в политику, ибо именно им под силу объединить оппозицию, вооружив её простой и бесспорной идеей: человек может выжить, только научившись уважать природу. И выжить без учёных, истинных учёных, которые являются посредниками между человеком и природой, люди не смогут.

Учёные, весьма подготовленные к тому, чтобы стать «гражданами мира», должны понять, что в условиях глобального кризиса ситуация будет ухудшаться везде, а потому следует не убегать, а наводить порядок в своей стране, тем более, что эмигрируя, российские учёные продлевают жизнь западного общества потребления, которое убивает природу и человека.

Спасение науки в том, чтобы отойти от традиционного технократического понимания её роли. Сегодняшняя наука, превращённая в фабрику оружия и технических игрушек, обеспечивающих человеку сиюминутный комфорт, а компаниям — прибыль, не учитывает острейших экологических проблем.

Ситуацию следует исправлять быстро, ибо в противном случае мы столкнёмся не только с опасностью потерять страну, но и с глобальной опасностью — экологической катастрофой, угрожающей гибелью всему человечеству.

Возрождение науки жизненно необходимо всем. Это понимают все, кто сохранил разум, а Россия — самое благодатное в мире место для такого возрождения, ибо наша страна обладает мощным, пока ещё не до конца уничтоженным природным ресурсом — интеллектом её народа.