Я не сторонник того, чтобы во всем видеть второе дно, чтобы в каждом действии властей искать глубокий и непременно подлый смысл, чтобы всякое слово, сказанное приближенными к власти, расценивать как неслучайное и произнесенное по отмашке. Однако речь Вольфовича после отчета Путина в Думе была любопытнейшая. У ВВЖ, конечно, «своей дури хватает», однако на сей раз он с первой же фразы начал произносить текст, никак к отчету не относившийся и явно подготовленный. И даже папочкой с компроматом на Лужкова усиленный (у Путина таких папочек, думаю, впрочем, не одна и не две).

Жириновский «гонит» уже два десятка лет, однако чтобы в ходе прений по формально важнейшему политическому документу, каковым является отчет премьера, конкретно начинать лить дерьмо из шланга на далеко не последнего в иерархии человека, причем в таких формулировках, что при желании можно возбудить сразу несколько дел о защите достоинства и чести! Это как минимум подозрительно. Если мы считаем, что живем в феодальном обществе, то роль Жириновского при дворе – это как раз роль шута, которому позволено говорить то, о чем господин сказать не может.

Хорошо, в конце концов, можно за выступлением вождя ЛДПР и не увидеть никаких подводных течений. Но какова была реакция зала! И какова реакция самого Путина! Показательно, что если вы знакомились с деталями этого яркого эпизода по информационным сообщениям в Сети, то вас вполне могли ввести в заблуждение. Там писали о том, что слова Жириновского были встречены гулом недовольства, топотом ног, а Путин прокомментировал их в ироническом ключе, что, мол, Владимир Вольфович не прав. Но в том-то и дело, что всё было прямо противоположно! Топот и гул поднялись, когда Вольфович пошел топтать подвернувшегося ему под горячую руку Кулика, а пока он топтал Лужкова, в зале было тихо! И Грызлов сделал ему замечание не тогда, когда Жириновский собирался столичное начальство в тюрьму отправить, а опять-таки, когда тот начал обижать беднягу Кулика.

А что касается реакции Владимира Владимировича, то она была просто замечательна. "Владимир Вольфович (заявил), что Лужков хочет отдать за границу самые жирные куски. Чего это Лужков самые жирные куски хочет отдать? Вы себе можете такое представить, чтобы Лужков хотел отдать самые жирные куски кому-то за границу? Я думаю, что Владимир Вольфович заблуждается". Эти слова мало прочесть – их надо было слышать, а еще лучше видеть лицо Путина. Какая интонация, какие паузы! Да это была ирония, но заключалась она не в том, что Путин не верит, будто Лужков способен что-то отдать за границу, а в том, что он не верит, что Лужков способен ОТДАТЬ! Отдать жирные куски кому-то другому. Речь Жириновского и реплика Путина были словно куски из одной пьесы. И даже если сценарий не писался заранее, отношение Владимира Владимировича к Юрию Михалычу для меня окончательно ясно. Осталось дождаться благовидного предлога, чтобы избавиться от старика Батурина. Но кто ищет – тот всегда найдет, верно?