Воздушный бой ХХI века
Су-27 и его многочисленные наследники бороться с «Рэптором» не смогут. Нужен либо свой собственный «Рэптор», либо новая реинкарнация незаслуженно забытого МиГ-31. Российский истребитель пятого поколения (точнее, его прототип), известный под рабочим названием Т-50, 29 января 2010 года наконец-то поднялся в воздух с заводского аэродрома в Комсомольске-на-Амуре.
Безусловно, это огромный успех российского авиапрома, да и ВПК вообще. Пожалуй, это наш первый настоящий, а не пиаровский успех в области современных военных технологий за всю постсоветскую историю России. Однако ясно, что даже при самом оптимальном (и крайне маловероятном) развитии событий в серию он не пойдёт ещё лет десять (заявление о том, что самолёт может поступить в войска в 2013 году, лучше оставить без комментариев). И очень интересно, каких размеров будет эта серия, даже если она состоится? Дойдёт ли дело хотя бы до 100 машин? И, по большому счёту, каким будет воздушный бой в XXI веке? Этой статьёй «Частный корреспондент» завершает серию материалов, посвящённых современным военным авиатехнологиям.
Правда, надо заметить, что F-22 построено очень мало, меньше 200. За рубеж они пока вообще не экспортировались и не очень ясно, будут ли. Что касается второго американского истребителя пятого поколения, F-35 Lightning-2, который должен заменить F-16, то пока сложно понять, что из него получится. Этот самолёт должен стать одновременно истребителем, бомбардировщиком, штурмовиком, причём один из его вариантов должен иметь возможность взлетать коротко и садиться вертикально. Когда от одного самолёта хотят сразу так много, как правило, не выходит ничего хорошего. F-22 целенаправленно делали как истребитель воздушного боя, а создавать самолёт под одну задачу несравненно проще, чем под несколько задач, противоречащих одна другой.
F-35 Lightning II
А больше никаких истребителей пятого поколения в мире нет. Что-то втихую ваяют китайцы, но о результатах ваяния мы узнаем, только когда этот результат пройдёт стадию испытаний. Заниматься гаданиями нет смысла. Индусы хотят создать подобный самолёт совместно с Россией, результат пока тоже совершенно неясен. Непонятно даже, будет это тот же Т-50 либо какой-то другой самолёт. Европейцы же вообще не собираются напрягаться. Их формально новейший «Тайфун» — далеко не лучший самолёт даже по меркам четвёртого поколения. Единственная цель его производства — не дать умереть военной составляющей европейского авиапрома. Качество самолёта непринципиально, поскольку воевать европейцы всё равно ни с кем не будут. Кроме того, одни европейские страны закупят немножко F-35, а другие втайне надеются, что Вашингтон сделает для них исключение и продаст F-22.
F-22
Так что пока актуально в основном четвёртое поколение. Опаснее всех в нём F-15, но его скоро спишут из-за выработки ресурса, а с F-16, F-18, «Тайфуном», французскими «Миражом-2000» и «Рафалем», шведским «Гриппеном» и китайским J-10 справиться вроде бы проще. Тем более что справляться, скорее всего, придётся не нам и не с европейцами, а воевать на всех этих самолётах будет кто-то другой в третьем мире.
F-15
При этом надо заметить, что если на счету израильских, американских и саудовских F-15 числится несколько десятков сбитых самолётов (сирийских, иракских, иранских), то Су-27 провели всего два или три реальных воздушных боя. Летом 1999 года эфиопские Су-27 сбили от одного до трёх эритрейских истребителей. По иронии судьбы ими были МиГ-29. С другой стороны, например, на счету «Миража-2000» всего одна воздушная победа: в октябре 1996 года греческий самолёт этого типа завалил своего заклятого союзника — турецкий F-16D.
Не слишком много успехов у F-16 и >F-18, например, во время «Бури в пустыне» зимой 1991 года. F-18 сбили лишь 2 иракских МиГ-21 (и больше на счету F-18 до сего дня побед нет), а F-16 — вообще никого. Правда, эти самолёты рассматриваются скорее как ударные, чем как истребители.
МиГ-29
Увы, совершенно ничего не показал МиГ-29, хотя он участвовал не только в войне между Эфиопией и Эритреей, но и в войнах Ирака против Ирана и США, а также в отражении агрессии НАТО против Югославии. К сожалению, нет достоверных сведений хотя бы об одной победе этого самолёта (есть только намёки, что в первые дни «Бури в пустыне» он, может быть, сбил 1 или 2 «Торнадо»), а вот потеряно их было довольно много (суммарно не менее 20 во всех перечисленных войнах).
В целом исход воздушного боя между примерно равными по своим ТТХ самолётами определяется множеством факторов. На первое место вышел информационный фактор. Лётчик должен как можно лучше представлять ситуацию, он должен первым обнаружить противника, избежать обнаружения с его стороны и первым применить оружие (причём очень желательно, чтобы второго применения оружия уже не понадобилось). Надо понимать, что собственные средства разведки (в первую очередь, естественно, это РЛС) могут стать демаскирующим фактором, они дают возможность обнаружить противника, но одновременно сообщают противнику о себе своим излучением. Поэтому всё более важную роль играют внешние средства разведки (например, самолёты ДРЛО). Принципиально важна та информационная среда, в которую «погружён» самолёт. К этому добавляются средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), которые призваны исказить информацию для противника. Как минимум — задавить помехами его РЛС, как максимум — создать ему совершенно ложную картину воздушной обстановки. С другой стороны, надо уметь эффективно противодействовать средствам РЭБ противника.
Далее, чрезвычайно важен фактор оружия, особенно ракет «воздух — воздух» большой и средней дальности, с помощью которых можно нанести удар не просто из-за пределов визуальной видимости, но желательно до того, как противник вообще обнаружил, что его атакуют. И уже затем идёт фактор манёвренности, он действует в том случае, если дело дошло до ближнего боя, в котором противники знают друг о друге и видят друг друга.
Ну и, конечно, над всем этим стоит фактор подготовки пилота, который должен уметь действовать в информационной среде, эффективно применять средства разведки и оружие и уклоняться от средств разведки и оружия противника. Всё это делается в условиях ежесекундного изменения тактической ситуации и сильнейших психологических и физических нагрузок. Современный воздушный бой находится на грани психофизических возможностей человека, если не за ней, поэтому вдвойне важно создать пилоту такую информационную среду, которая максимально облегчала бы ему возможность принятия адекватных решений. Интересно, кстати, что если ударные беспилотники уже создаются на практике, то возможность появления беспилотного истребителя — вещь пока чисто умозрительная. Задачу нанесения ударов по наземным целям формализовать гораздо проще, а вот воздушный бой настолько сложен и неоднозначен, что без человека здесь никак не обойтись. С другой стороны, и пилот уже не может обойтись без помощи очень мощных и умных компьютеров.
Всё сказанное относится к бою между «традиционными» истребителями. Если же в бой вступает «невидимка», ситуация меняется. Невидимость даёт самолёту решающее преимущество над противником, поскольку тот лишается информации о «невидимке» и возможности применить по нему оружие, оказываясь слепым и глухим.
Правда, парадокс в том, что РЛС «невидимки», с одной стороны, обеспечивает ему возможность бить противника с большой дистанции, на которой тот в принципе не способен его обнаружить. С другой стороны, работающая РЛС сообщает противнику, что он атакован «невидимкой». И позволяет ему если не поразить «невидимку», то хотя бы предпринять манёвр уклонения от атаки. Тут для «невидимки» принципиально важным становится получение информации о противнике от внешних источников (от самолётов ДРЛО, наземных РЛС и космических спутников).
Совсем интересно получается, если в бою сходятся «невидимки» с обеих сторон. Как говорилось в статье «Невидимый летающий объект», ЭПР таких самолётов такая же, как у крупной птицы. При этом сами самолёты побольше, чем птица. Таким образом, их проще обнаружить визуально, чем с помощью локатора. Из-за этого РЛС для «невидимки», идущей в бой против другой «невидимки», оказывается не просто бесполезна (поскольку не обеспечивает обнаружения противника), но вредна (поскольку демаскирует самого себя). В итоге дальний бой вновь становится невозможен, всё сводится к ближнему бою с помощью пушек, ракет малой дальности и высокой манёвренности. Как во Вьетнаме. А если дело происходит ночью, то вряд ли возможен и ближний бой, невидимость становится полной.
Разумеется, Россия и дальше может развивать основную линию Су-27 и побочную МиГ-29, рассчитывая, что мы сами ни с кем никогда воевать не будем, а для экспорта в страны третьего мира этих машин ещё надолго хватит. Если ВВС РФ всё же создаются для отражения возможной агрессии против своей страны, а не как постоянно действующая выставка для потенциальных покупателей, то дальнейшее развитие линии Су-27 бесперспективно. Он не имеет принципиального качественного превосходства над истребителями четвёртого поколения (в лучшем случае — количественное по некоторым параметрам) и не способен бороться с пятым поколением.
Соответственно, нужно делать свой «Рэптор», сочетающий невидимость, электронику, оружие и манёвренность. Очень интересный вопрос: насколько Россия сегодня на это способна? Пока о ТТХ нашего нового истребителя не известно ничего, есть только разные слухи (точнее, мечты). Судя по внешнему виду, Т-50 будет максимально близок к «Рэптору». Тогда получится интересная вещь: F-22 станет самым манёвренным из американских самолётов, а Т-50 — самым невидимым из российских. Так мы и американцы наконец-то придём «к общему знаменателю».
Правда, даже если мы исхитримся сделать нечто близкое к F-22, наш самолёт всё равно не будет частью гигантской информационной сети, в которую превращаются ВС США в рамках концепции сетецентрической войны, что ставит его в заведомо проигрышное положение по сравнению с «Рэптором». Другое дело, что четвёртое поколение будет им бито в любом случае.
Впрочем, есть ещё один вариант — создать тяжёлый истребитель как наследника МиГ-31, замечательного и явно недооценённого самолёта. То есть сделать не столько истребитель, сколько перехватчик с очень мощной РЛС, при этом способный нести много ракет «воздух — воздух» большой дальности. Основными требованиями к этому самолёту (назовём его условно МиГ-31бис) должны стать большая дальность полёта (с учётом размеров территории страны), большое количество ракет на борту (больше, чем у нынешнего МиГ-31), как можно более высокая дальность полёта этих ракет и, естественно, РЛС, обеспечивающая их применение на эту дальность и способная видеть даже «невидимки» хотя бы за сотню километров.
Разумеется, от подобной машины нельзя будет требовать ни невидимости, ни манёвренности, она должна выигрывать за счёт дальности и мощности ракет и РЛС. Выигрывать даже у «Рэптора». А самолёты четвёртого поколения и крылатые ракеты такой МиГ-31бис должен просто «валить пачками», оставаясь вне их досягаемости. Поскольку такой самолёт заведомо будет большим и тяжёлым, на него можно повесить мощную аппаратуру РЭБ, увеличивающую боевые возможности машины.
МиГ-31
Впрочем, можно делать и Т-50, и МиГ-31бис одновременно, они бы очень хорошо дополнили друг друга. Пожалуй, это было бы оптимальным вариантом. Но проще всего продолжать умножение плюсов Су-27. Что неизбежно приведёт к полной деградации собственной авиации.
Пока же у нас продолжают развивать Су-27, рисуя всё новым его воплощениям всё новые плюсы («поколение 4+», «поколение 4++»…). При этом, увы, ясно, что даже с F-15, не имеющим никаких намёков на невидимость и иногда разваливающимся в воздухе от старости, нашим «плюс плюсам» воевать будет трудно. Серия индийско-американских учений, в которых индийские Су-30 наголову разгромили F-15, не должна вводить в заблуждение: со стороны американцев имела место целенаправленная игра в поддавки, F-15 были поставлены в заведомо проигрышные тактические условия. Цель игры была очевидной — выбить у руководства страны ассигнования на дополнительные F-22. А «Рэптор» бьёт «Игл» уж действительно наголову.
Точно так же F-22 разобьёт и все наши чудесные «плюс плюсы», они не имеют в бою с ним вообще никаких шансов. Увы, у российских самолётов четвёртого поколения нет над «Рэптором» преимущества ни по одному параметру. Даже в манёвренности янки нас догнали. А по электронике и по невидимости преимущество американца настолько абсолютно, что никакого боя не будет, будет избиение. Даже если не принимать во внимание на порядок более высокий уровень боевой подготовки американских пилотов по сравнению с нашими. Надо помнить, что «Рэптор» изначально строился под концепцию сетецентрической войны, поэтому его пилот располагает «всей информацией мира». В бою с этим самолётом Су-27 и его производные будут просто слепыми и глухими.
Су-27 и его многочисленные наследники бороться с «Рэптором» не смогут. Нужен либо свой собственный «Рэптор», либо новая реинкарнация незаслуженно забытого МиГ-31. Российский истребитель пятого поколения (точнее, его прототип), известный под рабочим названием Т-50, 29 января 2010 года наконец-то поднялся в воздух с заводского аэродрома в Комсомольске-на-Амуре.
Безусловно, это огромный успех российского авиапрома, да и ВПК вообще. Пожалуй, это наш первый настоящий, а не пиаровский успех в области современных военных технологий за всю постсоветскую историю России. Однако ясно, что даже при самом оптимальном (и крайне маловероятном) развитии событий в серию он не пойдёт ещё лет десять (заявление о том, что самолёт может поступить в войска в 2013 году, лучше оставить без комментариев). И очень интересно, каких размеров будет эта серия, даже если она состоится? Дойдёт ли дело хотя бы до 100 машин? И, по большому счёту, каким будет воздушный бой в XXI веке? Этой статьёй «Частный корреспондент» завершает серию материалов, посвящённых современным военным авиатехнологиям.
Правда, надо заметить, что F-22 построено очень мало, меньше 200. За рубеж они пока вообще не экспортировались и не очень ясно, будут ли. Что касается второго американского истребителя пятого поколения, F-35 Lightning-2, который должен заменить F-16, то пока сложно понять, что из него получится. Этот самолёт должен стать одновременно истребителем, бомбардировщиком, штурмовиком, причём один из его вариантов должен иметь возможность взлетать коротко и садиться вертикально. Когда от одного самолёта хотят сразу так много, как правило, не выходит ничего хорошего. F-22 целенаправленно делали как истребитель воздушного боя, а создавать самолёт под одну задачу несравненно проще, чем под несколько задач, противоречащих одна другой.
F-35 Lightning II
А больше никаких истребителей пятого поколения в мире нет. Что-то втихую ваяют китайцы, но о результатах ваяния мы узнаем, только когда этот результат пройдёт стадию испытаний. Заниматься гаданиями нет смысла. Индусы хотят создать подобный самолёт совместно с Россией, результат пока тоже совершенно неясен. Непонятно даже, будет это тот же Т-50 либо какой-то другой самолёт. Европейцы же вообще не собираются напрягаться. Их формально новейший «Тайфун» — далеко не лучший самолёт даже по меркам четвёртого поколения. Единственная цель его производства — не дать умереть военной составляющей европейского авиапрома. Качество самолёта непринципиально, поскольку воевать европейцы всё равно ни с кем не будут. Кроме того, одни европейские страны закупят немножко F-35, а другие втайне надеются, что Вашингтон сделает для них исключение и продаст F-22.
F-22
Так что пока актуально в основном четвёртое поколение. Опаснее всех в нём F-15, но его скоро спишут из-за выработки ресурса, а с F-16, F-18, «Тайфуном», французскими «Миражом-2000» и «Рафалем», шведским «Гриппеном» и китайским J-10 справиться вроде бы проще. Тем более что справляться, скорее всего, придётся не нам и не с европейцами, а воевать на всех этих самолётах будет кто-то другой в третьем мире.
F-15
При этом надо заметить, что если на счету израильских, американских и саудовских F-15 числится несколько десятков сбитых самолётов (сирийских, иракских, иранских), то Су-27 провели всего два или три реальных воздушных боя. Летом 1999 года эфиопские Су-27 сбили от одного до трёх эритрейских истребителей. По иронии судьбы ими были МиГ-29. С другой стороны, например, на счету «Миража-2000» всего одна воздушная победа: в октябре 1996 года греческий самолёт этого типа завалил своего заклятого союзника — турецкий F-16D.
Не слишком много успехов у F-16 и >F-18, например, во время «Бури в пустыне» зимой 1991 года. F-18 сбили лишь 2 иракских МиГ-21 (и больше на счету F-18 до сего дня побед нет), а F-16 — вообще никого. Правда, эти самолёты рассматриваются скорее как ударные, чем как истребители.
МиГ-29
Увы, совершенно ничего не показал МиГ-29, хотя он участвовал не только в войне между Эфиопией и Эритреей, но и в войнах Ирака против Ирана и США, а также в отражении агрессии НАТО против Югославии. К сожалению, нет достоверных сведений хотя бы об одной победе этого самолёта (есть только намёки, что в первые дни «Бури в пустыне» он, может быть, сбил 1 или 2 «Торнадо»), а вот потеряно их было довольно много (суммарно не менее 20 во всех перечисленных войнах).
В целом исход воздушного боя между примерно равными по своим ТТХ самолётами определяется множеством факторов. На первое место вышел информационный фактор. Лётчик должен как можно лучше представлять ситуацию, он должен первым обнаружить противника, избежать обнаружения с его стороны и первым применить оружие (причём очень желательно, чтобы второго применения оружия уже не понадобилось). Надо понимать, что собственные средства разведки (в первую очередь, естественно, это РЛС) могут стать демаскирующим фактором, они дают возможность обнаружить противника, но одновременно сообщают противнику о себе своим излучением. Поэтому всё более важную роль играют внешние средства разведки (например, самолёты ДРЛО). Принципиально важна та информационная среда, в которую «погружён» самолёт. К этому добавляются средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), которые призваны исказить информацию для противника. Как минимум — задавить помехами его РЛС, как максимум — создать ему совершенно ложную картину воздушной обстановки. С другой стороны, надо уметь эффективно противодействовать средствам РЭБ противника.
Далее, чрезвычайно важен фактор оружия, особенно ракет «воздух — воздух» большой и средней дальности, с помощью которых можно нанести удар не просто из-за пределов визуальной видимости, но желательно до того, как противник вообще обнаружил, что его атакуют. И уже затем идёт фактор манёвренности, он действует в том случае, если дело дошло до ближнего боя, в котором противники знают друг о друге и видят друг друга.
Ну и, конечно, над всем этим стоит фактор подготовки пилота, который должен уметь действовать в информационной среде, эффективно применять средства разведки и оружие и уклоняться от средств разведки и оружия противника. Всё это делается в условиях ежесекундного изменения тактической ситуации и сильнейших психологических и физических нагрузок. Современный воздушный бой находится на грани психофизических возможностей человека, если не за ней, поэтому вдвойне важно создать пилоту такую информационную среду, которая максимально облегчала бы ему возможность принятия адекватных решений. Интересно, кстати, что если ударные беспилотники уже создаются на практике, то возможность появления беспилотного истребителя — вещь пока чисто умозрительная. Задачу нанесения ударов по наземным целям формализовать гораздо проще, а вот воздушный бой настолько сложен и неоднозначен, что без человека здесь никак не обойтись. С другой стороны, и пилот уже не может обойтись без помощи очень мощных и умных компьютеров.
Всё сказанное относится к бою между «традиционными» истребителями. Если же в бой вступает «невидимка», ситуация меняется. Невидимость даёт самолёту решающее преимущество над противником, поскольку тот лишается информации о «невидимке» и возможности применить по нему оружие, оказываясь слепым и глухим.
Правда, парадокс в том, что РЛС «невидимки», с одной стороны, обеспечивает ему возможность бить противника с большой дистанции, на которой тот в принципе не способен его обнаружить. С другой стороны, работающая РЛС сообщает противнику, что он атакован «невидимкой». И позволяет ему если не поразить «невидимку», то хотя бы предпринять манёвр уклонения от атаки. Тут для «невидимки» принципиально важным становится получение информации о противнике от внешних источников (от самолётов ДРЛО, наземных РЛС и космических спутников).
Совсем интересно получается, если в бою сходятся «невидимки» с обеих сторон. Как говорилось в статье «Невидимый летающий объект», ЭПР таких самолётов такая же, как у крупной птицы. При этом сами самолёты побольше, чем птица. Таким образом, их проще обнаружить визуально, чем с помощью локатора. Из-за этого РЛС для «невидимки», идущей в бой против другой «невидимки», оказывается не просто бесполезна (поскольку не обеспечивает обнаружения противника), но вредна (поскольку демаскирует самого себя). В итоге дальний бой вновь становится невозможен, всё сводится к ближнему бою с помощью пушек, ракет малой дальности и высокой манёвренности. Как во Вьетнаме. А если дело происходит ночью, то вряд ли возможен и ближний бой, невидимость становится полной.
Разумеется, Россия и дальше может развивать основную линию Су-27 и побочную МиГ-29, рассчитывая, что мы сами ни с кем никогда воевать не будем, а для экспорта в страны третьего мира этих машин ещё надолго хватит. Если ВВС РФ всё же создаются для отражения возможной агрессии против своей страны, а не как постоянно действующая выставка для потенциальных покупателей, то дальнейшее развитие линии Су-27 бесперспективно. Он не имеет принципиального качественного превосходства над истребителями четвёртого поколения (в лучшем случае — количественное по некоторым параметрам) и не способен бороться с пятым поколением.
Соответственно, нужно делать свой «Рэптор», сочетающий невидимость, электронику, оружие и манёвренность. Очень интересный вопрос: насколько Россия сегодня на это способна? Пока о ТТХ нашего нового истребителя не известно ничего, есть только разные слухи (точнее, мечты). Судя по внешнему виду, Т-50 будет максимально близок к «Рэптору». Тогда получится интересная вещь: F-22 станет самым манёвренным из американских самолётов, а Т-50 — самым невидимым из российских. Так мы и американцы наконец-то придём «к общему знаменателю».
Правда, даже если мы исхитримся сделать нечто близкое к F-22, наш самолёт всё равно не будет частью гигантской информационной сети, в которую превращаются ВС США в рамках концепции сетецентрической войны, что ставит его в заведомо проигрышное положение по сравнению с «Рэптором». Другое дело, что четвёртое поколение будет им бито в любом случае.
Впрочем, есть ещё один вариант — создать тяжёлый истребитель как наследника МиГ-31, замечательного и явно недооценённого самолёта. То есть сделать не столько истребитель, сколько перехватчик с очень мощной РЛС, при этом способный нести много ракет «воздух — воздух» большой дальности. Основными требованиями к этому самолёту (назовём его условно МиГ-31бис) должны стать большая дальность полёта (с учётом размеров территории страны), большое количество ракет на борту (больше, чем у нынешнего МиГ-31), как можно более высокая дальность полёта этих ракет и, естественно, РЛС, обеспечивающая их применение на эту дальность и способная видеть даже «невидимки» хотя бы за сотню километров.
Разумеется, от подобной машины нельзя будет требовать ни невидимости, ни манёвренности, она должна выигрывать за счёт дальности и мощности ракет и РЛС. Выигрывать даже у «Рэптора». А самолёты четвёртого поколения и крылатые ракеты такой МиГ-31бис должен просто «валить пачками», оставаясь вне их досягаемости. Поскольку такой самолёт заведомо будет большим и тяжёлым, на него можно повесить мощную аппаратуру РЭБ, увеличивающую боевые возможности машины.
МиГ-31
Впрочем, можно делать и Т-50, и МиГ-31бис одновременно, они бы очень хорошо дополнили друг друга. Пожалуй, это было бы оптимальным вариантом. Но проще всего продолжать умножение плюсов Су-27. Что неизбежно приведёт к полной деградации собственной авиации.
Пока же у нас продолжают развивать Су-27, рисуя всё новым его воплощениям всё новые плюсы («поколение 4+», «поколение 4++»…). При этом, увы, ясно, что даже с F-15, не имеющим никаких намёков на невидимость и иногда разваливающимся в воздухе от старости, нашим «плюс плюсам» воевать будет трудно. Серия индийско-американских учений, в которых индийские Су-30 наголову разгромили F-15, не должна вводить в заблуждение: со стороны американцев имела место целенаправленная игра в поддавки, F-15 были поставлены в заведомо проигрышные тактические условия. Цель игры была очевидной — выбить у руководства страны ассигнования на дополнительные F-22. А «Рэптор» бьёт «Игл» уж действительно наголову.
Точно так же F-22 разобьёт и все наши чудесные «плюс плюсы», они не имеют в бою с ним вообще никаких шансов. Увы, у российских самолётов четвёртого поколения нет над «Рэптором» преимущества ни по одному параметру. Даже в манёвренности янки нас догнали. А по электронике и по невидимости преимущество американца настолько абсолютно, что никакого боя не будет, будет избиение. Даже если не принимать во внимание на порядок более высокий уровень боевой подготовки американских пилотов по сравнению с нашими. Надо помнить, что «Рэптор» изначально строился под концепцию сетецентрической войны, поэтому его пилот располагает «всей информацией мира». В бою с этим самолётом Су-27 и его производные будут просто слепыми и глухими.
