Грань между «российским» и «советским» стирается. Снова появляются «враги народа», поощряются доносительство, шельмование инакомыслящих, политическая нетерпимость. Планомерно возрождается сталинизм?
Напоминаем широкой публике, что правозащитник и журналист Александр Подрабинек, на которого объявили охоту «Наши», в ссылках и лагерях уже был. «Наших» пока российское правосудие милует, хотя часть этих ребят уже освоилась за уголовной гранью.
Глупо думать, что матерого политзэка испугают угрозы стайки управляемой гопоты. Переводили бы старушек через дорогу - больше пользы.
Плохо вот что: грань между «советским» и «российским» стирается как дорожная разметка. В борьбе слов закончились слова.
Второе пришествие
Во вторник утром мы связались с Аллой Подрабинек, женой Александра Подрабинека:
- Сегодня утром нам позвонили уже не в домофон, а в дверь квартиры. Человек пять, в красных курточках. Спросили Александра, я ответила, что его здесь нет. Они сказали, что надо передать ему какие-то бумаги и что у них бессрочный пикет. Я отказалась открыть им дверь, а документы посоветовала положить в почтовый ящик. Они ушли пикетировать к подъезду. Может, им молоко выдадут за вредность работы при плохой погоде.
К нам приезжала съемочная группа французского телевидения, я их впустила. Буквально сразу же звонок: «А нас пустите?» После я видела из окна подъезда, как человек пятнадцать сворачивали знамена и грузили их в грузовик. Журналистам они сказали, что обещали стоять каждый день по два часа.
Это уже второе их пришествие. Первый раз они появились в четверг. Раза три в течение дня в домофон звонили люди, спрашивали, живет ли тут ПодрабинЁк и как передать ему документы. Хотели проникнуть в квартиру. Наверное, ходили бы по комнатам и искали бы его там. В квартиру я их категорически отказалась впускать, потому что не знаю, один это был человек или разные люди. Хотя такие, как они, поодиночке обычно не ходят.
Вечером соседи рассказали, что им звонили какие-то люди, представлялись старыми друзьями нашей семьи, которые потеряли наш телефон. Но при этом они нашли телефон соседей! А нам, видимо, просто не могут дозвониться - постоянно звонят друзья, родственники, журналисты. Все поддерживают, переживают, за это им огромное спасибо.
В четверг же вечером я начала давать комментарии радиостанциям, так что на следующий день они поутихли.
У меня теперь сплошное дежавю. Я через это уже проходила, я знаю, что такое травля, слежка. Много лет назад за нами уже была слежка, ходили всюду, даже не скрываясь. А вот дочери нашей это все впервой. Но она пока держится, по крайней мере говорит, что не боится. Правда, в институт пока не ходит, и из дома мы стараемся по одной не выходить.
Хотя такой массовой травли я, признаюсь, не видела. Но тогда и не было интернета.
Что касается ситуации в целом, я думаю, это очень серьезный уровень угроз.
Не от «Наших». «Наши» - это собаки, которым крикнули «фас», а поводки находятся у тех, кто, собственно, и кричит «фас». «Наши» - это мелкие бесы. Как метко заметил кто-то из слушаетелй «Эха Москвы»: «Подрабинек святой водой на чертей брызнул, вот они визжат и бесятся».
Угроза исходит от тех, кто гораздо выше. Александр написал в своем блоге обращение, я думаю, своевременно и правильно. Я всю свою жизнь пыталась возражать, спорить с тем, что он говорит и делает. И каждый раз впоследствии убеждалась, что он был прав. И когда он звонил и говорил, что спрячется на некоторое время, по голосу, по интонациям, по словам я поняла, что он пытается меня не напугать. Поэтому я знаю: если он так говорит, значит, так и есть. И конечно, я выступаю только от своего лица.
Я вспоминаю слова диссидента Александра Гинзбурга. Раньше жены политзаключенных могли передать посылку только 5 кг. И все время маешься, что передать, рассчитываешь граммы: положить побольше сухой колбасы, или носки, или конфетку. И получатель часто сам точно заказывал, что ему надо. И Гинзбург говорил: если зэк просит прислать килограмм дерьма, то надо слать. И не спрашивать зачем.
Что касается того, что «Наши» хотят выжить его из страны, мне это кажется бредом. В конце концов он гражданин этой страны, и в ней есть законы, а положения о высылке, слава богу, давно уже нет. Если он не уехал тогда, при Советском Союзе, когда его вынуждали это сделать, шантажировали арестом брата (которого действительно посадили на пять с половиной лет), то сейчас уезжать, как говорят мои дети, как-то тупо. Я надеюсь, ему хватит сил. Главное - чтобы был жив.
Я же пока живу одним днем и совершенно не представляю, чем и когда это все закончится. Возможность уехать как превентивную меру я не исключаю. В любом случае я сделаю так, как он посчитает нужным.
Мнения экспертов
«Это легальная экстремистская деятельность»
Юрий Совенко, президент Независимой психиатрической ассоциации:
В контексте политических убийств, избиений и судебных преследований журналистов, раскрученных кампаний (типа антисектантских и «обезьяньих» процессов) и многообразного давнего и недавнего опыта такого рода всем мало-мальски критически мыслящим людям совершенно ясна циничная интонация скрытой угрозы в заявлении лидера нашистов Никиты Боровикова: «Мы никогда не угрожали Александру Подрабинеку физической расправой». Словно не существует таких вещей, как «с молчаливого согласия»...
«Мы объявляем о бессрочных пикетах возле дома «пуганого» Подрабинека», - провокационно заявил Боровиков. Как раз Подрабинек известен своим мужественным поведением в самые мрачные времена, тогда как кампания травли скопом одного - откровенная акция запугивания, заведомо легко выходящего из-под контроля, запугивания, рассчитанного на всех.
Перед нами яркий пример экстремистской деятельности в отношении вечного оппозиционера власти, поэтому это легальная экстремистская деятельность. Нетрудно увидеть здесь тенденцию. Появление таких организаций и такой деятельности - это хорошо известные симптомы...
Предложение префекта Северного административного округа Москвы Олега Митволя «дать оценку позиции Александра Подрабинека, одного из лидеров движения «Солидарность», явного сторонника бандеровцев», прямо переводит эту историю в политическую плоскость, в политическое обвинение.
Обидевшимся ветеранам не менее чем по 85 лет, их легко обидеть, тем более что они накалены уровнем своей жизни, падением престижа нашей страны, цинизмом нового поколения. Поэтому легко и выигрышно использовать их авторитет для сведения политических счетов.
Анна Ставицкая, адвокат:
- Действия и заявления «Наших», касающиеся Александра Подрабинека, сомнительны с точки зрения административного и даже уголовного права. Так, поиски «физического контакта» с журналистом при определенных обстоятельствах можно квалифицировать как угрозу физической расправой, а преследование членов семьи Александра Подрабинека - как мелкое хулиганство. Однако гораздо опаснее то, что травля активистами «Наших» журналиста и его семьи создает абсолютно непредсказуемую обстановку, в которой за их безопасность не поручится никто.
Официально
Обращайтесь к участковому
В ГУВД Москвы нам объяснили, что при любом пикетировании, в котором участвуют больше двух человек, эти люди должны обратиться с уведомлением в местные органы власти.
Если такого уведомления не поступало, пикетирование противоречит закону. Если гражданин опасается за свою безопасность, он может обратиться к участковому инспектору, и тот выяснит, насколько законно пикетирование и кто его проводит. Также гражданин может подать заявление в милицию с целью установить, как именно пикетирующим подъезд людям стал известен его домашний адрес и не было ли в этом случае нарушения закона.
Источник
