Матизена не читал, но осуждаю

Лично меня сегодняшняя программа Гордона «Михалков-Матизен» порадовала. Конечно, правдолюбцы, не явившиеся поддержать Виктора Матизена под предлогом «на одном поле с Михалковым не сяду» оказались полными насекомыми. Какими, к сожалению, в основном и оказываются служители муз, когда надо встать в своём цеху в полный рост и сказать правду. Естественно, если эта правда не касается дележки товарно-денежных пряников : тут и явка, и харизма, и риторика. Именно по этому я не участвую как в оздоровительной деятельности союза писателей, так и в распиле его бонусов.

Говоря о правдолюбцах, я не имею в виду Хуциева, Рязанова, Германа, Норштейна и им подобных. Они не молоды. Да и не царское это дело рукопашный бой с Михалковым. Для этого уже выросли молодые волки.
Другой вопрос, что Виктор Матизен, «Пастернак союза кинематографистов», отлично держал удар в одиночку и успел довольно подробно рассказать о подлогах и подставах Никитиной команды, сделавшей за короткий срок из союза кинематографистов однозначную киноЕР.

Безобразие, что из программы выстригли всё, что говорил адвокат Марлена Хуциева, а¸ понятно, что он пришел не для того, чтобы молча топтаться у барьера. Но на самом деле могли целиком выстричь и речи Матизена, и ограничиться только победившей стороной. Потому, что само созерцание вконец освиневшего Михалкова с текстами типа «с трудом сдерживаюсь, чтобы не дать тебе в лоб!», говорит о происходящем больше и громче, чем любые решения судов и письма протеста.

Сидит потомственное чмо при власти и в ответ на претензии мастеров «ты всё украл и всё разрушил!» отвечает : «поди на конюшню и скажи, чтобы тебе дали плетей!»
И при всей оперной интонации «Жизнь за царя» нынешнего союза кинематографистов защищать Никиту приходят только опухший от пьянства Бондарчук, очумевший он него же Адебашьян, дергающийся по той же причине Бурляев и ЕРровец Герасимов по разнарядке. Что называется, уж лучше бы пил!
И смотрит на это неискушенный зритель, и не понимает в сюжете ни слова, кроме того, что «бабло побеждает зло». И созерцает, как зло надменно переливается оттенками.

Мне кажется, сегодня Гордон сделал одну из своих самых главных программ. Не потому, что «важнейшим из всех видов искусств для нас является кино», а потому, что показал Никиту Михалкова как уходящую натуру. Эдакого глубоко провинциального секретаря горкома с четырьмя замами-недотепами, держащего оборону по старинке. Кого-то из тех, кто трясущейся рукой еще может бросать в подчиненного стакан с чаем в золотом подстаканнике, но уже не может обучиться вести блог, как требует молодой президент... Эдакого недогоняющего время Лужкова-Строева-Шаймиева от кинематографа, которому кажется, что вся российская телеаудитория – его подчиненные. Или пенсионеры, которым он приплачивает. Да и не только российская. Мировая тоже. Так что можно спокойно посылать в Канны любую вампуку, снятую собственными трясущимися руками.

И факт программы Гордона означает для Михалкова начало конца потому, что существовать в условиях даже такой ограниченной транспарентности Михалковы не приспособлены генетически.
- Гимнюк, не гимнюк, - говаривал его папаша, - А мой текст, будете слушать стоя.
Так вот программа Гордона показала, что теперь Михалковых слушают стоя только их замы. И еще раз, браво, Витя Матизен!
Когда же Матизены появятся в союзе писателей?