Терские казаки намерены взять под контроль ситуацию с безопасностью в Чечне после отмены режима контртеррористической операции (КТО) в республике. «С отменой режима КТО наступит еще большее спокойствие и мир, в Чечню сможет приехать каждый, кто захочет, но, тем не менее, ситуацию мы будет держать под контролем, чтобы была обеспечена безопасность», – сказал атаман Терского казачьего войска, депутат думы Ставропольского края Василий Бондарев. Напомним, в случае отмены режима КТО, из республики будут выведены практически все подразделения внутренних войск, дислоцированные там на временной основе – более 20 тысяч человек. Смогут ли казаки взять на себя роль стабилизирующей силы в регионе, рассуждает аналитик, публицист, кандидат философских наук Юрий Сошин.


«СП»: – Юрий Андреевич, что сегодня представляет собой казачье движение?

– Казачье движение, как в стране, так и на Тереке, расколото. Существует движение «общественников» и «реестровиков». Так называемое реестровое казачество пользуется поддержкой государства, им финансируется. Фактически это полугосударственная структура. Общественные казаки – структура самодеятельная. Эти две организации существуют параллельно, между ними есть определенное соперничество.

В начале 1990-х годов казачье движение пользовалось поддержкой населения, действительно было массовым. В тот период в каждой станице на казачьи круги приходили несколько сотен человек. Существовали дружины по поддержанию общественного порядка, веласть просветительская деятельность. Но уже с середины 1990-х казачье движение резко пошло на убыль. Когда появилась поддержка государства в 1994 году, было учреждено реестровое казачество. Ничего плохого в этом не было, разумная была идея. Но на практике реестровое движение стало квазибюрократической структурой. Руководство стало получать зарплату, получило финансирование из госбюджета, льготы. Началась борьба за эти деньги. Низовая активность населения, и казаков, была ельцинскому государству не нужна. Его устраивала роль казачества как этнокультурной экзотики.

«СП»: – А Терское казачье войско?

– Терское казачье войско в то время, единственное из всех, столкнулось с серьезными проблемами выживания людей и существования казачества как такового. С 1991 года началось активное вытеснение казаков из Ингушетии. Сейчас там проживают порядка 2,5 – 3 тысяч казаков, а на 1991 год проживало порядка 28 тысяч. Через год-два такие же процессы пошли в Чечне. Когда на территории Чечни возникло независимое государство, в двух районах, Наурском и Шелковском, с преобладающим русским населением, власти независимой Ичкерии начали преследование русских. Государство не делали ничего, чтобы изменить эту ситуацию.

«СП»: – А кто пытался делать?

– В тот период атаман Терского казачьего войска, генерал-майор Шевцов, кстати реальный генерал войск химзащиты, пытался сделать из казачества реальную политическую и военную силу. В момент начала первой чеченской войны именно благодаря генералу Шевцову был сформировал батальон имени генерала Ермолова из терских и кубанских казаков. После периода его военной адаптации он стал реальной боевой силой, и хорошо себя зарекомендовал в боях. Но как только это произошло, его тут же расформировали без объяснения причин.

«СП»: – И в чем была причина?

– Причина была проста – кто-то наверху реально боялся, что на Кавказе появится серьезная политическая и военная сила – казачество. Москве это было не нужно, не нужно было и руководителям национальных республик.

После чеченских войн, первой и второй, любые попытки формирования из казаков реальной силы в Наурском и Шелковском районах – тех казачьих районов, которые были присоединены к Чечне в конце 1950-х годов, тут же пресекались. Казачеству голову поднять не давали.

Вместо этого существовала фикция: живописные парады, Круги с застольями, черкески. Выпускались экзотические кресты, медали, существовал, например, «ермоловский» крест. Но реальной силы не было – и нет.

И Юрий Бондарев – это кадровый бывший партийный работник, человек из аппарата Ставропольского края еще с советских времен. После избрания должности атамана он себя ничем особым не проявил. С моей точки зрения, после генерала Шевцова ни одной значимой фигуры в Терском казачьем войске не видно было.

«СП»: – Как вы считаете, заявления Бондарева о готовности казачество взять на себя контроль за обстановкой в Чечне – блеф?

– Какое имеется в виду казачество? Низовые организации? Теоретически – да, они могут создать низовые организации, которые возьмут на себя функции поддержания порядка. Население уже в достаточной степени разуверилось в казачестве, и создать такие организации. С моей точки зрения, весьма и весьма проблематично.

Попытки в период чеченский войн создать местные отряды самообороны, когда в приграничных с Чечней районах выдавали оружие, карабины Симонова, окончились ничем. Карабины вроде выдали, но никакой нормативно-правовой базы создано не было, Любой казак, появившейся с этим карабином на улице, становился преступником. Поскольку не имел право его носить. В результате эти карабины были сданы на хранение, и люди их и в глаза не видели, может быть, один раз в руках подержали.

Все упирается в отсутствие правовой базы, в то, что структура государственного управления в современной России на низовом уровне построена так, что привлечение общественных сил и соединение их с государственными структурами почти невозможно. Ну не отводится место низовым организованным структурам.

Духовную основу ее заново не создашь за несколько лет, а из того, что было, многое утрачено. Даже на местах, в станицах, в казачьих районах к самим казачьим организациям население относится с большой долей иронии. «Казачки» – полупрезрительное определение. Надо вернуть уважение и доверие населения, но непонятно, как это сделать.

«СП»: – Бондарев – «единоросс», как «ЕдРо» сейчас относится к казачеству?

– В том, что пытается делать«Единая Россия», я лично не вижу моментов, которые бы показали, что опора на население, инициатива общественная населения как-то бы поддерживалась. Один из главных специалистов по межнациональным отношениям, Абдул-Хаким Султыгов , координатор партии «Единая Россия» по национальной политике и религиозным объединениям – один из крупных чиновников Ичкерии. Что-то представляется малореальным, чтобы люди подобные Султыгову, или бывшему министру обороны республики Хамбиеву, который сейчас депутат парламента современной Чечни, что они каким-то образом будут поддерживать казачество.

«СП»: – Много ли казаков сейчас на Тереке?

– В традиционных казачьих районах на Тереке произошла деказакизация. Казаков почти не осталось в Дагестане, и они задавлены там спустившимся с гор обедневшим населением. В Кизлярском районе Дагестана казаки никакой значимой роли уже не играют, даже в процентном отношении. В Наурском и Шелковском районах Чечни, бывших казачьих, чтобы не говорили, реального массового процесса возвращения казаков не было. Их там ничтожно мало, несколько тысяч человек.

В Чечне казачье движение – это фикция. Там есть декоративная фигура, которая является советником по делам казачества при президенте Чечни Рамзане Кадырове, но реальных казаческих сил нет. То же творится в пограничных районах Ставропольского края. Из южных и юго-восточных районов русское население бежит. Русских там все меньше и меньше, и казаков тоже. Очень мало казачьей молодежи, остаются одни старики. Из кого, даже теоретически, набирать силы, которые там должны поддерживать порядок?! Единственный район, в котором казаки представляют реальную социальную силу – это район Минеральных Вод. Но там социальная ситуация не имеет такой остроты. Поэтому к заявлению депутата Госдумы Бондарева я отношусь с огромной долей пессимизма.