Автор: Роберт Маннинг
Попробуйте провести мысленный эксперимент: представьте динамичную, современную Россию с крепкой экономикой знаний, многоотраслевой промышленностью и разумно функционирующей правовой системой, где начать собственное дело или рассмотреть в судебном порядке спор не труднее чем, скажем, в Турции или Малайзии. Нелегко, не так ли? В статье, опубликованной на сайте российского Интернет-журнала Gazeta.ru, президент Дмитрий Медведев обрисовывает сложные задачи, стоящие перед его страной, и задаётся вопросом, может ли Россия достаточно измениться, чтобы иметь «собственное завтра»?
Да, Россия является одной из стран БРИК, но, думая о том, как могут измениться в ближайшие десятилетия эти страны, я с лёгкостью могу себе представить впечатляющий сценарий для Китая, Индии или даже для Бразилии. Когда же очередь доходит до России, мне трудно нарисовать в своём воображении что-то похожее на тот успех, который ожидают от остальных стран БРИК.
К крайнему возмущению Москвы, свою оценку сложному положению России дал в интервью газете Уолл Стрит Джорнал вице-президент США Джо Байден. Возможно, вы подумали, что он обрушился на Россию с отвратительными оскорблениями? Однако причиной недовольства стала необычно прямолинейная оценка ситуации в России: «Их население сокращается, экономика слабеет, а банковский сектор и банковская структура, вероятно, не перенесут следующие 15 лет. Они находятся в ситуации, когда мир меняется, а они цепляются за прошлое».
Немного сурово. Может быть чуть преувеличено. Но сколько россиян с этим не согласится? После Холодной войны уже выросло целое поколение и настало время спросить: «Куда движется Россия?»
Мы всё ещё проводим саммиты, а Россия всё ещё находится в состоянии упадка, обладая сомнительной честью быть первой промышленно развитой страной со снижающимся уровнем смертности и населением, убыль которого с 1992 года составила 7 миллионов человек. И, хотя Россия ведет себя с самоуверенностью страны БРИК, темпы роста её экономики в I полугодии 2009 года сократились на 10%, а годовой рост запланирован на уровне минус 2%. Российская банковская система глубоко погрязла в долгах — в пределах 450 миллиардов долларов — и даже могущественный Газпром рыскает в поисках денег, в то время, как реализация его важнейших проектов по прокладке газопровода находится под угрозой срыва. И, ко всему прочему, происходят эпизодические вспышки насилия на Кавказе.
При наличии в стране высокообразованного населения, значительного количества учёных, инженеров и технических специалистов, многие в начале 1990-х годов полагали, что первое пост-советское поколение, сегодня уже совершеннолетнее, станет вестником перемен. Капитализм Дикого Запада будет укрощён новым современным, глобализованным интернет-поколением и пост-коммунистическая система будет более-менее соответствовать современным стандартам. Россия станет более похожа на остальную Европу, и менее — на «Клан Сопрано». Но, по прошествии двух десятилетий, России, по существу, так и не удалось в значительной степени диверсифицировать свою экономику и воспользоваться большим человеческим капиталом, для того, чтобы определить своё место в новой экономике знаний на заре электрификации транспорта, биотехнологий, нанотехнологий, новых материалов и появляющихся технологий чистой энергии. Или, хотя бы диверсифицировать свою экономику за рамки углеводородов. Многие считали, что пост-советское поколение, которому сейчас 30-40 лет, станет архитектором новой современной России, части Европейского ландшафта. Возможно, со временем это и произойдет. Но пока это не так.
Здесь и там виднеются слабые проблески этого будущего, которое, в действительности, ещё не выкристаллизовалось. В советскую эпоху полушутя говорили, что СССР — это «Нигерия с ракетами». И, похоже, Россия так и не смогла выйти за рамки «нефтяного государства». Хотя конечно, благодаря своим ядерным боеголовкам, месту постоянного члена в Совбезе ООН, огромным объёмам нефтедобычи и крупнейшим мировым запасам природного газа, она обладает влиянием и требует к себе внимания.
Однако едва ли проходит месяц без появления в газете какого-либо атавистического заголовка, подчёркивающего скрытую за блеском нефтяного богатства депрессивную российскую реальность. Находят мёртвым журналиста или правозащитника. И, кажется, слишком уж редко виновника отдают под суд. Недавно российский милицейский чиновник, проводивший расследование при содействии владивостокского исследовательского центра Университета Джорджа Мейсона, был арестован за получение доказательств причастности высокопоставленного местного чиновника к криминальному захвату бизнеса. Согласно газете Вашингтон Пост, в России до сих пор широко распространена типичная для мафии практика силового давления. Можно вспомнить и опыт компании ИКЕА, которая пыталась открыть магазин за пределами Москвы, однако власти потребовали взятку за подключение электричества. Это обескураживающее происшествие ИКЕА предала огласке через газету Нью Йорк Таймз. В итоге, пройдёт какое-то время, прежде чем ИКЕА вновь решится начать инвестировать в Россию. И это происходит сейчас, когда после распада Советского Союза выросло уже новое поколение.
Даже Медведев пожаловался на состояние недееспособных российских судов и заявил, что «правовой нигилизм» является одной из главных преград на пути развития России. Недавно газета Вашингтон Пост подробно рассказала о судьбе трёх известных российских адвокатов, которые подверглись уголовному преследованию после раскрытия ими невероятного преступления: высокопоставленным полицейским и налоговым чиновникам удалось получить право собственности на инвестиционные компании, принадлежащие одному из крупнейших иностранных инвесторов, компании Hermitage Capital, и организовать возврат из российской казны ранее уплаченных налогов на сумму 230 миллионов долларов. По-видимому, ничего так и не изменилось.
Похоже это на страну, которая является восходящей мировой державой? Не совсем. Фактически, судьба России в ближайшее время будет больше зависеть от цен на нефть и газ, чем от чего-либо другого. В значительной степени Россия последовала примеру других «нефтяных государств» и не смогла умело воспользоваться своими нефтедолларами для существенной диверсификации экономики. Более того, националистическая политика страны в «стратегических секторах» ограничила её способность максимизировать преимущества нефтегазового сектора, заражённого недофинансированием, коррупцией, и, как результат финансового кризиса, — огромными долгами, которые мешают развиваться даже такой флагманской компании, как Газпром.
Хочется знать, действительно ли, как некоторые утверждают, в русской культуре существует глубоко укоренившаяся восприимчивость к авторитаризму? Безусловно, высокие рейтинги Медведева и Путина — даже несмотря на экономический кризис— наводят на мысль, что популизм является частью российской политической формулы.
Но культуры меняются: общества эволюционируют, особенно в наш Информационный век. Весьма интригующим является вопрос о том, что необходимо России, чтобы качественно выйти за рамки её сегодняшнего образа мышления и манеры политического поведения? Я не притворяюсь, что знаю ответ на этот вопрос. Случались и более странные вещи, и всё же предыдущие два десятилетия выглядят не слишком обнадеживающими.
Роберт Маннинг является старшим советником Атлантического Совета НАТО. Всё вышесказанное не является мнением какого-либо государственного учреждения США, а исключительно Роберта Маннинга.
Источник
