40 ведущих мировых ученых получили от Минобрнауки по 150 миллионов рублей на создание лабораторий в российских вузах, сообщает GZT.RU.Напомним, что еще 9 апреля 2010 года Правительство России приняло постановление № 220 «О мерах по привлечению ведущих ученых в российские образовательные учреждения высшего профессионального образования». Только в текущем году предусмотрено выделение на эти цели из бюджета в форме субсидии 3 млрд рублей. В 2011 году предусмотрено выделение еще 5 млрд. рублей, а в 2012 году — 4 млрд. рублей. Средства решено предоставлять на конкурсной основе в виде грантов в размере до 150 млн рублей каждый на проведение научных исследований в 2010–2012 гг. с возможным продлением проведения научных исследований на срок от одного до двух лет.
Решения о выделении средств принимается Советом по грантам Правительства Российской Федерации для государственной поддержки научных исследований, проводимых под руководством ведущих ученых в российских образовательных учреждениях высшего профессионального образования, состав которого утвержден распоряжением Правительства РФ от 9 апреля 2010 г. № 517.
Советом были определены следующие области наук для государственной поддержки научных исследований: астрономия и астрофизика; атомная энергетика и ядерные технологии; биология; биотехнологии; информационные технологии и вычислительные системы; космические исследования и технологии; математика; машиноведение; медицинские науки и технологии; механика и процессы управления; нанотехнологии; науки о Земле; науки о материалах; психология, когнитивные исследования; радиоэлектроника; строительство и архитектура; физика; химия; экология; экономика, международные исследования, социология; энергетика, энергоэффективность и энергосбережение.
Советом установлено требование к ведущему ученому, которое определяет необходимость личного (с очным присутствием в российском образовательном учреждении высшего профессионального образования) руководства лабораторией и проводимыми научными исследованиями не менее 4 месяцев в календарном году, начиная с 2011 года.
Выделение правительственных грантов будет осуществляться путем перечисления средств вузам, на базе которых получатель (ведущий ученый) гранта будет вести научное исследование. Но расходовать средства гранта вузы смогут только с согласия ведущего ученого, осуществляющего руководство научным исследованием.
Конкурс на получение грантов объявлен открытым, что определяет возможность внесения в заявку ведущего ученого вуза любой организационно-правовой формы. В конкурсной документации нет ограничений по гражданству и стране постоянного проживания ведущего ученого. Количество исследований, которые могут проводиться на базе одного вуза, не ограничивается, а вот ведущий ученый сможет подать только одну заявку на участие в конкурсе на получение грантов. Конкурсной документацией не вводится ограничений по направлению научного исследования (теме научного исследования) в рамках определенных Советом областей наук для государственной поддержки научных исследований.
В соответствии с требованиями договора ведущий ученый берет на себя обязательства по руководству научным исследованием и представлению научного отчета по проведенным научным исследованиям, а вуз берет на себя обязательства по обеспечению условий для их проведения.
В рамках договора о выделении гранта вузу предоставляются права на заключение договоров (соглашений) с организацией, в которой ведущий ученый, подавший заявку, работает на постоянной основе, для учета ее интересов при проведении научного исследования, или реализации результатов данного научного исследования. Причем, по истечению срока действия договора, лаборатория должна работать и дальше, а не сворачиваться с отбытием лидера в свой родной университет.
Сейчас, согласно принятому Советом решению, гранты до 150 миллионов рублей выделяются 40 ученым – в том числе и иностранцам. Это внушительная сумма даже по американским меркам. Поскольку конкурс был первым, и в своем отношении уникальным, министерство образования и науки постаралось провести его максимально (по российским понятиям) объективно. Во всяком случае, даже известные ученые, не прошедшие отбор, в последующих интервью различным СМИ признавали, что отбор проектов был справедливым и честным.
Что можно купить или сделать на выделяемые средства в науке? – задается вопросом издание. Хороший микроскоп, например, стоит от 50 тысяч долларов, если речь идет об «обычной» оптике. Сумма возрастает до миллиона, если говорить о сложных лазерных системах для изучения живых клеток. Несколько сотен долларов могут стоить антитела для биохимических исследований, еще дороже — синтезированные на заказ молекулы РНК; для продуктивной работы несколько десятков тысяч долларов на реактивы — даже не роскошь, а необходимость. Миллион долларов стоит томограф, которому также требуется для работы жидкий гелий — около десяти долларов за литр.
Если говорить о мировых зарплатах постдокам (в русской терминологии это кандидат наук, работающий после защиты, научный сотрудник со степенью, но еще не доросший до профессорской ставки), то нормальным уровнем считается сумма от 30 до 70 тысяч долларов в год (зависит от страны, области знаний и требований). Сколько планируется платить исполнителям работ в России, пока говорить нельзя, однако можно посчитать, что миллиона на год хватит на оплату труда нескольких десятков человек.
Какие проблемы могут ждать победителей? Среди таковых можно назвать бюрократические ограничения на работу с определенными веществами — усилиями Госнаркоконтроля в список «прекурсов» вошли даже банальная марганцовка, серная кислота и ацетон. По тем грантам, которые выдавались ранее, также требовалось заранее предоставлять списки того, что планируется закупить — что зачастую практически нереально.
«Естественно, математикам не нужно экспериментальное оборудование (кроме компьютеров и книг). С другой стороны, по сравнению с экспериментальной лабораторией, активно работающая математическая кафедра или лаборатория имеет больше профессоров, визитеров, семинаров, что тоже требует финансирования. Так что математикам нужны почти сравнимые суммы, и в таких конкурсах они обычно подают заявку на сумму немного меньшую. Насколько я знаю, все математики, получившие этот грант, просили порядка 3 миллионов долларов. Такое же соотношение было с похожими грантами Европейского научного совета, введенными 2 года назад»,— рассказал GZT.RU победитель конкурса математик Станислав Смирнов, профессор Университета Женевы, лауреат премии Филдса.
Он сообщил изданию также следующее: «Вместе с коллегами из Петербурга (СПБГУ) мы предложили проект на пересечении нескольких активных областей современной математики: комплексного анализа, теории вероятностей, математической физики. Эти области хорошо представлены в Петербурге, но мы планируем начать несколько новых направлений исследований. Не менее важно для нас увеличение количества семинаров и курсов для студентов и аспирантов, приглашение зарубежных специалистов, активизация научной жизни. По условиям конкурса будет создана междисциплинарная лаборатория «Вероятностные методы в математическом анализе и математической физике». В мою группу войдут коллеги с близких по тематике кафедр, особенно математического анализа и теории вероОбразятностей. Также мы планируем пригласить новых исследователей, особенно молодых. Надеемся, будут и зарубежные исследователи — так, на весенний семестр приедут два французских аспиранта».
Участник конкурса Артем Оганов, химик, профессор университета штата Нью-Йорк, со своей стороны указал, что биология, физика, медтехнологии — среди наиболее передовых и практических важных дисциплин, и данный им приоритет оправдан. Конкурс, по его оценке, был справедливым, и решение отобрать только 40 заявок было логичным. Он впрочем, не преминул заметить, что «конкурс был объявлен летом и впопыхах, а так не делается». Но «из тех 3–4 имен, что мне хорошо знакомы в этом списке, все — великие ученые. Впрочем, есть большие ученые и среди тех, кто подавал заявки на грант, но его не получил. Не будем забывать, что в целом уровень заявок был первоклассным. Во втором туре буду участвовать, разумеется, рассчитываю на победу. Мне кажется, я много сумел бы сделать для российской науки».
Участник конкурса Игорь Ефимов, профессор биомедицинской инженерии, клеточной биологии и физиологии в Вашингтонском университете, отметил, что в списке победителей несколько первоклассных математиков. «Это очень важно, так как математика в России традиционно очень сильна, но многие уехали,— говорит Ефимов.— Теперь такие корифеи, как Богомолов и Смирнов, вернутся хотя бы частично. Физика тоже очень сильна в России — но также потеряла многих. Теперь хоть кто-то вернется, и им есть, где работать, так как лаборатории в России сохранились. С биологией сложнее. Россия потеряла почти все. Я сейчас работаю над проектом в Нижнем Новгороде. Физиологические лаборатории приходится создавать почти с нуля. Но они очень нужны России из-за катастрофического положения со здоровьем и медицинской промышленностью».
Выделение правительственных грантов на создание лабораторий мы попросили прокомментировать президента Института национальной стратегии Михаила Ремизова:
— Российское руководство, на самом деле, давно испытывает беспокойство и состоянием отечественной науки, и минимальной ее долей в отечественной экономике. Так что проведенный конкурс и выделение грантов – одна из первых попыток как то реально улучшить ситуацию в этой сфере. В первую очередь, это касается институализации современной российской науки, которая в нынешнем состоянии полностью неэффективна. По задумке руководства России, именно создаваемые лаборатории должны послужить теми ячейками новой инфраструктуры, на основе которых будет развиваться отечественная наука. При этом государство пытается напрямую обеспечить ее финансирование, минуя такую забюрократизированную структуру, как Российская Академия наук и интегрированные в нее академические структуры.
Конечно, это не вполне справедливо по отношению к РАН. То, что, несмотря на все безобразия последних двадцати лет, у нас сохранилась академическая наука на достаточно высоком уровне — это во многом заслуга РАН. В то же время прикладная наука у нас развалена полностью, не считая нескольких ее фрагментов, которые спаслись благодаря оборонно-промышленному комплексу. Однако оторванность нашей академической науки от развития экономики страны, хроническая неспособность прикладного внедрения ее разработок в производство, очевидно, стали основным резоном, почему руководство страны решило финансировать перспективные исследования напрямую.
Что касается проведенного конкурса, то у меня нет основания считать его нечестным – кроме, разве что, воспитанной у нас за последние десятилетия привычки считать все конкурсы, тендеры или аукционы аферами. В данном случае, однако, достаточно квалифицированная научная экспертиза, как будто, была проведена.
Возвращаясь же к вопросу Академии Наук, которой, напротив, постоянно урезают финансирование, я считаю это неправильным – возможно, здесь дело во взаимной неприязни академического руководства и госучреждений, ведающих научным развитием. Но, может, в таком случае, стоит не подвергать Академию финансовой блокаде, а просто проявить государственную волю и провести ротацию ее руководства? Конечно, это может стать обидным и неприятным для многих академиков – но ведь как-то этот вопрос надо решать, причем так, чтобы и Академия в конечном итоге выгадала.
