МВД опубликовало на своем официальном сайте проект дисциплинарного устава, который станет первым в новейшем истории России (последний утвержден указом президиума Верховного совета СССР в 1984 году). Новый устав регулирует, как милиционеров наказывать за проступки и награждать за достижения.
За отличную службу начальство может объявить сотруднику благодарность, выписать премию или подарить личную фотографию отличившегося, сделанную у развернутого знамени органа внутренних дел. Кроме того, возможно снятие ранее наложенного дисциплинарного взыскания.Максимально высоким поощрением является представление к государственной награде за проявленный героизм при несении службы. Наказывать милиционеров также можно будет по-разному в зависимости от вины. Самым мягким взысканием считается замечание, а самым тяжелым - увольнение со службы или отчисление из учебного заведения. Каждое взыскание можно будет обжаловать в служебном порядке. Начальник же, превысивший свои права по наложению дисциплинарных взысканий, сам понесет дисциплинарную ответственность.
Изменит ли дисциплинарный устав милицию к лучшему, рассуждает советник председателя Конституционного Суда РФ, член Совета по внешней и оборонной политике (СВОП), генерал-майор милиции Владимир Овчинский.
– Владимир Семенович, как, на ваш взгляд, проходит реформа МВД?
– Я был членом комитета при МВД по разработке закона о милиции. В целом, это документ нормальный, потому что учитывает международные требования – ООН, Совета Европы, ОБСЕ – по вопросам полицейской деятельности. Это рамочный документ, он не определяет порядок прохождения службы, социальные льготы. Влияет ли он на ситуацию с милицией? Я считаю, никак не влияет.
– Почему?
– Суть реформы МВД не в том, чтобы заменить один закон о милиции другим. Или сменить название «милиция» на «полиция». Суть реформы – поменять качественное содержание работы, определить оптимальную численность и структуру подразделений.
Новый проект закона о милиции убрал искусственное разделение милиции на криминальную милицию и милицию общественной безопасности, и это правильно. Но важнейшая задача в реформе другая – изменить уровень доверия населения к милиции.
– В чем это выражается?
– Уровень доверия, прежде всего, выражается в такой сфере, как учет и регистрация преступлений. Если мы возьмем совокупность всех дисциплинарных наказаний, в прошлом году по всей стране у нас наказано 100 тысяч работников милиции. Более половины из них были наказаны в связи нарушением учета, за хамство и грубость при приеме заявлений, не реагирование на преступления.
Это камень преткновения, потому что руководители наших правоохранительных органов – и МВД, и прокуратуры – последние годы рапортуют, что у нас преступность снижается. На самом деле, она не снижается. Она не может снижаться при условии, что ежегодно, в течение последних десяти лет, растет количество заявлений и сообщений граждан о преступлениях. Однако количество зарегистрированных преступлений при этом снижается.
Ежегодно растет количество постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел, но при этом в геометрической прогрессии растут число таких постановлений, которые были отменены прокурорами в ходе осуществления прокурорского надзора. Однако отмененные постановления далеко не всегда превращаются в уголовные дела – прежде всего, потому что сам прокурорский надзор последние два-три года сильно ограничен.
В результате такого подхода число преступлений у нас, по отчетам, неуклонно снижается. По итогам семи месяцев 2010 года в правоохранительные органы поступило более 13 млн. сообщений и заявлений о преступлениях, а зарегистрировано всего 1,2 млн. заявлений. Получается, регистрируется только каждое 11-е заявление, остальные уходят в постановления об отказе и другие непонятные документы.
– Но теперь-то в этой сфере наведут порядок?
– Вместо того, чтобы наводить порядок в учетно-регистрационной дисциплине, МВД в июне 2010 года издало новый приказ «Об учете и регистрации преступлений». И выясняется, что он содержит все те же допотопные, пещерные положения, которые существовали в прежних приказах – отрывные талоны, журналы учеты заявлений и сообщений. Никаких формализованных бланков, никакой системы учеты криминальных происшествий (они – основа учета), как это делается во всем мире. Здесь международные стандарты абсолютно не соблюдаются.
– Почему так происходит?
– Потому что в основе у нас лежит идеологема, принятая еще при Иосифе Виссарионовиче Сталине: с каждым годом жить становится лучше и веселее. Это касается экономики, социальной сферы и преступности. Считается, в условиях проведения реформ жизнь должна улучшаться, а преступность – снижаться. А раз задан такой идеологический посыл, он выполняется руководителями наших правоохранительных органов. Они делают все, чтобы докладывать руководству страны о ежегодном снижении преступности.
Есть сотни, тысячи историй людей, которые приходят в милицию с жалобами о грабежах, разбоях, кражах, избиениях. И не получают никакой реакции. Я уж не говорю о фактах коррупции. Все это создает почву для недоверия милиции со стороны граждан. И, к сожалению, ничего не делается, чтобы исправить это положение. Поэтому я считаю, никакая реформа не проводится. Раз не меняется система учета и регистрации преступлений – нет и реформы МВД.
– Сейчас меняется структура МВД. Объясните, какова логика этих изменений?
- Мне совершенно непонятно, что творится со структурами и подразделениями в системе МВД. Эта работа ведется в закрытом режиме, но многие решения уже сейчас вызывают недоумение. Скажем, ветераны МВД не раз предупреждали руководство ведомства, что не нужно ликвидировать подразделения по охране режимных объектов и закрытых территорий. Однако соответствующий департамент в ходе реформы все-таки ликвидирован. С этим связано увольнение двух заместителей Департамента обеспечения правопорядка на закрытых территориях и режимных объектах МВД – генерал-майоров Виталия Набокова и Андрея Флоринского.
– К чему это приведет?
– Мы уже видели, что случилось на ГЭС в Кабардино-Балкарии (21 июля 2010 года на Баксанской ГЭС сработали два взрывных устройства; преступники проникли на станцию, убив двух сотрудников охраны, – прим. Ред.) От подобного сейчас не застрахованы и другие режимные объекты. Даже если эти объекты стали коммерческими, на них нужно было оставить систему централизованной государственной охраны.
Непонятная ситуация с департаментом транспортной милиции. Вроде бы департамент ликвидирован, потому что некоторое время назад на пенсию отправлены все его руководителя, 20 начальников линейных управлений транспортной милиции тоже уволены. Функции транспортной милиции переданы в федеральные округа, где созданы соответствующие управления. Но как они будут действовать – непонятно. Суть транспортной милиции заключалась в том, что была организована работа по линии для облегчения обмена информацией, организации перехватов. Что будет сейчас, не проведет ли это к хаосу – не знаю. Но считаю, решение это идет только во вред безопасности.
Уже полтора года ходят слухи, что функции управления «К» – прослушки, контроля в интернет-среде – чуть ли не передаются обратно в ФСБ. Как в советское время, когда прослушка осуществлялась только через специальное подразделение КГБ. Потом эта функция была передана МВД, потом, в 1998 году, появились первые подразделения, которые стали работать в интернет-среде. К 2000 году, уже на региональном уровне, образовалось управление «К». Оно занималось борьбой с интернет-преступлениями, распространением порнографии в интернете, мошенничествами в Сети.
Сейчас сотрудников управления «К» вывели за штат. Как управление будет переструктурировано, кому его передадут – непонятно. Если его ликвидируют, это будет страшный удар по системе МВД. Если в МВД ликвидируют прослушку, парализованы будут все правоохранительные органы.
Если органы стали коррумпированы – меняйте руководителей, меняйте людей, приводите в структуру сотрудников системы безопасности. Но нельзя
ликвидировать функцию, нельзя ликвидировать все подразделение…
– Но вот говорят, что центральный аппарат МВД сократят точно. Это так?
– Насколько мне известно, сейчас получилось так, что численность департамента уголовного розыска, численность департамента по борьбе с экономической преступностью немного сокращена. Зато все обеспечивающие департаменты не только не сокращены, но и существенно увеличены.
Допустим, в кадровый департамент добавлены 480 человек. Я не знаю, какую это пользу принесет. Огромная численность сохранилась в финансовом департаменте, в тыловом департаменте, в административном департаменте. Получилось, что у нас суммарная численность обеспечивающих департаментов чуть ли не в три раза больше, чем тех, кто занимается оперативной работой.
– Как вы оцениваете такую ситуацию?
– Я считаю, это патология. Вы не найдете больше ни одно полицейское подразделение в мире, где обеспечивающие подразделения по численности больше, чем те, кто проводят расследования и ведут агентурно-оперативную работу. Нет такого нигде, только у нас. Поэтому все, что делается, я не могу назвать реформой. Все это, на мой взгляд, псевдореформа и показуха.
