Кинорежиссер Никита Михалков – личность известная и даже в некотором роде одиозная. Он ведь не только кино хорошее снимает, но и участвует в общественной жизни страны. Правда, некоторые поступки Никиты Сергеевича иногда вызывают настоящий народный гнев. Чего стоит эта история с мигалкой, которая установлена на одной из машин Михалкова! О злополучной мигалке, предательстве и уроках старшего брата Никита Михалков рассказал на недавней встрече с поклонниками.

о мыслях и преимуществах

В конце октября прошлого года Никита Сергеевич выпустил манифест «Право и правда», который наделал много шума. Не означает ли это, что знаменитый режиссер собирается последовать примеру своих коллег по цеху и уйти в политику?

– Я не собираюсь организовывать партию или идти в политику. Но я очень хочу быть услышанным. В «Манифесте» изложены мои мысли. Он был напечатан моим друзьям на мой день рождения в количестве 50 экземпляров. Мне не хочется политически просчитывать свои шаги, потому что на этой поляне я ни шиша не понимаю. Да, я – человек команды, но я не человек чиновничьей среды. Я не люблю ходить в галстуке. Мое преимущество заключается в том, что я любому человеку на любом уровне могу сказать то, что я думаю. Что я и делаю.

о предательстве

– Была история, связанная с Иваном Дыховичным. Он учился на Высших режиссерских курсах, я помогал ему. Ваня снял очень хорошую курсовую работу. Я дал заявку на «Мосфильм» на рассказ Бунина «Солнечный удар». Тогда Бунина снимать было нельзя, но я понимал, что кто-то его может взять, и я хотел его забить для себя. Мне звонит Ваня и говорит, что он хочет снять курсовую работу по «Солнечному удару». Я ему говорю: «Ваня, я тебя умоляю, не делай этого. У меня там уже лежит заявка на него». На том мы и расстались. Проходит три месяца. Я захожу на студию и вижу сценарий – «Солнечный удар», Сергей Соловьев и Иван Дыховичный». Я захожу к директору студии и говорю: «Если вы это запустите, я уйду со студии, потому что я не смогу работать на одной студии с человеком, который может так поступить». Перешагнул я тогда через человека, друга? Да. Справедливо? Я считаю, да. Ваня считает, нет. Как посмотреть.

о Путине

– Я давно и хорошо, как я надеюсь, знаю Путина, и никогда не скрывал моего отношения к нему. Это не мешает мне существовать в уважительных отношениях, даже в товарищеских с Медведевым. Конечно, я – за нанотехнологии, модернизацию и так далее. Но когда я не слышу в послании президента к народу ни одного слова про крестьян, про духовную составляющую нашей жизни… Отсутствие этих трех пунктов у меня вызывает большое опасение. И если оба – и Дмитрий Медведев, и Владимир Путин будут баллотироваться на президентских выборах в 2012 году, я поддержу Путина.

о старшем брате

– Уроки Андрона, особенно в детстве, меня уберегли от дурного. Я бы мог быть хуже. Кого еще назвать моими учителями? Конечно же это мама и отец. Пока папа был жив, я очень многое черпал из его внутреннего мира. Моя мама говорила, что воспитывать человека надо, пока он лежит поперек кровати, когда лежит вдоль – уже поздно.

о судьбе России

– Какие принципы восстановления страны могут быть? Я не знаю, как восстанавливаются разбитые семьи. Другой вопрос, кому от этого станет хорошо. Я думаю, мало кто доволен тем, что произошло. Гораздо больше людей, которые скучают по тому времени, когда они жили на той огромной планете под названием «СССР». И тоска по тому времени осталась, я ее чувствую физически, общаясь с людьми на Украине, в Казахстане. То же самое было, когда закончилась война. Какое было потрясающее единение людей! Потому что и власти, и люди внизу были повязаны войной. Они жили воспоминаниями. Страшно, что для объединения нации нужна такая вещь, как война. И я не верю, что сейчас страну можно объединить так же, как раньше.

о злобе

В 1999 году в Доме кинематографистов Михалков в порыве гнева ударил активиста НБП ногой в лицо. По словам режиссера, о своем поступке он сожалеет до сих пор.

– Тогда я был абсолютно вне себя от ярости. Должен вам признаться, я не знаю, как бы повел себя сегодня при тех же обстоятельствах. У меня четыре раза в жизни было такое состояние. Когда между мной и объектом моей неприязни как-будто горит костер. Два раза в жизни это закончилось очень плохо. Я очень боюсь этого состояния. Это не злоба, а некое беспамятство. Я вам расскажу потрясающую историю. Я ударил человека, и он улетел, упал, остался лежать. И когда я прихожу в себя, он стоит передо мной, а у меня рука не работает. Я месяц не мог бумагу взять рукой! То есть я всё это видел, но на самом деле этого не произошло. И вот этого состояния я очень боюсь.

о смертной казни

– Я считаю, что в России необходимо введение смертной казни. И дело не в том, чтобы кого-то убить, а в том, чтобы было нечто такое, что страшно переступить, хотя бы для какой-то части населения. А когда ты можешь убить 15 человек, а максимум, что ты получишь – это получишь пожизненное... А это все равно пожизненно: ты живешь. А вот если перед тобой стоит проблема, знаете, как замечательно сказано, что бытие только тогда есть бытие, когда ему грозит небытие. Поэтому я считаю, что для России, по крайней мере, эта мера необходима.

о мигалке

– Я являюсь второй раз избранным председателем общественного совета Министерства обороны. И Министерство обороны само по идее должно решать, кому и чего давать. Но если это Михалков, тут другое дело! А если там будет сидеть Кандыбай Курганович в этой машине? С него никакого спроса. А с меня есть. Меня упрекали: «Вы нарушили жизнь Москвы! Как вам не стыдно!» Ну, пересел я в другую машину и что? Пробок стало меньше? Если бы вы провели со мной один день, вы бы поняли, зачем она мне. Мне уже тридцать лет приходится спать по четыре часа – я физически ничего не успеваю. Другой разговор: а на фига тебе это надо? Но пока я не выполнил того креста, который на меня возложили, я не могу отойти в сторону. И еще я убежден: если Министерству обороны РФ будет отказано в том, чтобы они сами принимали решения, кому давать или не давать мигалки, то никого это Министерство обороны не защитит никогда. На мой взгляд, вся эта история вокруг мигалки связана только с моим именем!