Село Балаханы, расположенное в глухой гористой местности, стало известно как родина двух женщин, подорвавших себя в московском метро. Формально Дагестан принадлежит к России, однако там, высоко в горах, как говорят, все живут по законам шариата.Бензин в бак автомобиля мы залили на заправке, которая называется «иншалла» (Если будет на то воля Господа). За грунтовыми дорогами в дагестанских горах также наблюдает Аллах. Зеленые щиты - цвет пророка – прославляют всевышнего на одном из многих дагестанских языков, а также на арабском. Чем выше в горы, чем больше скрывают себя женщины, особенно молодые.
Формально Дагестан принадлежит к России, которая является светским государством, однако здесь, высоко в горах, как говорят, все живут по законам шариата. Да и сотрудники правоохранительных органов, или бойцы особых отрядов, сформированных на территории собственно России, показываются только тогда, когда они ведут поиск вооруженных боевиков, живущих с именем Аллаха на устах. Эти «bojewiki» (боевики) не дают покоя региональной власти и они хотят превратить весь Кавказ в исламское теократическое государство.
Село Балаханы как раз и расположено в этой глухой гористой местности. Эта точка на карте получила известность после того, как 29 марта этого года две террористки-смертницы взорвали себя в московском метро. В результате этих взрывов погибло около 40 человек. По данным российских следственных органов, одна из этих женщин – Марьям Шарипова - проживала в селе Балаханы. Постоянно задают вопрос о том, что заставило этих двух молодых женщин таким образом покончить со своей жизнью? Марьям изучала математику и информатику, а также работала как специалист по компьютерам в той школе, в которой ее отец Расул Магомедов продолжает еще преподавать.
Фотографии оторванной взрывом головы
После окончания мусульманского траура по поводу смерти Марьямм ему можно задавать вопросы. По окончании молитвы в мечети он отвечает на вопросы корреспондента в саду перед своим домом. У него много сомнений относительно официальной версии событий. На фотографиях (оторванной взрывом) головы его дочери заметны следы применения насилия, и это, как его заверили специалисты, произошло еще до смерти Марьям. Поэтому она вряд ли была в состоянии совершить этот террористический акт. «Они» похитили Марьям, и потом делали там с ней все, что хотели. Это «они» говорили о ее тайных браках с теперь уже убитым представителем Аль-Каиды, а также с «эмиром» Магомедали Вагабовым. Вагабов возглавлял группу боевиков в районе города Губден в центральной части Дагестана, и он являлся влиятельным «эмиром». Его поддерживает немалая часть жителей Губдена, расположенного недалеко от столицы республики Махачкалы. Губден считается оплотом ваххабизма в Дагестане. Год назад в этом городе было размещено спецподразделение милиции, и помимо 35 мечетей вид его определяют теперь также мешки с песком.
Может быть Марьям уже была мертва, и ее перевезли в Москву для того, чтобы «повесить» затем на нее, учитывая ее связи с экстремистами, убийство людей в московском метро? А что произошло с записями камер наблюдений в московской подземке? Расул предпочитает оставлять эти вопросы без ответа. Сомнения относительно официальной версии, судя по всему, являются для него прежде всего тем средством, которое позволяет ему продолжать жить с бременем вины его собственной дочери.
Еще одно средство против моральной боли, возможно, состоит в том, что такого рода террористический акт рассматривается как богоугодное дело «во время джихада против неверных и притеснителей мусульманам». Расул рассказывает о том, как его сыновей пытали в милиции. Однако он не верит в то, что Марьям хотела таким образом отомстить за своих братьев, у которых был конфликт с правоохранительными органами. Что касается мотивов, которые заставляют молодых людей уходить в подполье, то Расул с осторожностью говорит о том, что, возможно, дагестанцы хотят освободить страну от «российской оккупации» или они борются против произвола со стороны русских, силы безопасности которых постоянно ставят себя над законом.
Северный Кавказ – район «чистого ислама»?
Представление о том, что Северный Кавказ оккупирован Россией и поэтому его надо освободить для того, чтобы создать очаг «чистого ислама», представляет собой суть идеологии самопровозглашенного «эмира Кавказа» Доку Умарова, чеченца по национальности. Ему, как говорят, подчиняются «эмиры» и «лесные братья» в Дагестане. В селе Балаханы «ваххабиты», являющиеся сторонниками «чистого» и поэтому особенно строгого вида импортированного из Аравии ислама, составляют треть населения. Представители властей утверждают, что они связаны с подпольем. «Однако молодые люди остаются дома и не уходят в лес», говорит Расул. Один из друзей семьи добавляет, что большинство людей против этой борьбы, однако он считает, что побудительные мотивы у «лесных братьев» сильные, чем у представителей сил безопасности. Последние полностью коррумпированы и применяют насилие в отношении мирных жителей. А как быть с невинными людьми, которые погибают при подобных террористических актах? Друг семьи молчит.
Независимая еженедельная газета «Новое дело» представила масштабы человеческой катастрофы в дагестанской части Северного Кавказа в сухих цифрах: с начала года 90 человек были убиты в результате террористических нападений, а также при проведении специальных операций против террористов; при этом 110 человек получили ранения. Среди убитых 43 представителя сил правопорядка, 12 простых граждан и 35 боевиков. В последнее время список этих жертв мог только увеличиться.
Главных редактор издания Марко Шахбанов считает, что ситуация в Дагестане обострилась так же, как это было в 2005 году, когда республику захлестнула волна насилия и ответного насилия. Хотя у боевиков в лесах под ружьем в лучшем случае 150 человек, действующих в разных районах Дагестана, в городах и населенных пунктах под их влиянием могут находиться сотни помощников. Молодые люди, не имеющие никакой экономической перспективы, но одновременно наблюдающие за тем, как представители власти бесцеремонно набивают себе карманы, постоянно пополняют ряды боевиков. Интернет переполнен пропагандой «священной» войны против «угнетателей».
Деньги из Аравии поступают через банки в Азербайджане
Однако боевики не одиноки. Шахбанов может привести данные об их финансовом положении: денежные средства из Аравии, а также из западных источников - по крайней мере частично – поступают через филиалы арабских банков в Азербайджане. Установлено также, что фанатично настроенные молодые люди из Турции и арабских государств поддерживают боевиков. Один из лидеров дагестанского подполья был азербайджанцем по национальности. У боевиков немало помощников и в Дербентском районе на юге Дагестана на границе с Азербайджаном.
Российский президент Дмитрий Медведев в середине мая также привел сведения о жертвах террористических нападений. В соответствии с этими данными, в целом на Северном Кавказе в прошлом году было совершено 544 террористических нападения, было также предпринято 750 покушений на жизнь сотрудников органов внутренних дел, при этом 235 человек были убиты. Ничего не было сказано о том, сколько человек было похищено представителями правоохранительных органов, сколько человек подвергнуты пыткам и сколько их было убито. Именно так обстояло дело с двумя молодыми людьми из Махачкалы, о судьбе которых недавно рассказала газета «Новое дело». Представители правоохранительных органов утверждают, что молодые люди были убиты в ходе проведения антитеррористической операции далеко от столицы Дагестана. Однако оказалось, что это не соответствует действительности, сообщил еженедельник со ссылкой на очевидцев. Все говорит о том, что оба молодых человека были похищены, их пытали и затем убили. Подобного рода методы использовались в Чечне, а также в других регионах Северного Кавказа.
Министерство внутренних дел Дагестана с негодованием отвергает обвинения в похищениях и пытках. По мнению представителей министерства, все это пропаганда террористов, подчеркивает министр внутренних дел. Однако новый президент республики Магомедсалам Магомедов, кажется, осознает, что подобными методами сотрудники правоохранительных органов не смогут завоевать доверие населения. Он говорит о том, что противоправные действия со стороны правоохранительных органов заставляют людей уходить в подполье, и поэтому он намерен предпринять все возможные меры для того, чтобы искоренить это зло. Он заявляет о своей готовности вести диалог с теми боевиками, у которых на руках нет крови. Он обещает провести амнистию для раскаявшихся, а также намерен наладить диалог с членами семей «лесных братьев» вместо того, чтобы привлекать их к ответственности только за то, что они являются родственниками боевиков, как это происходило до последнего времени.
Северокавказский порочный круг
Однако Магомедов не согласен с теми, кто считает, что высокопоставленные политики готовы использовать боевиков в качестве наемных убийц для того, чтобы устранять своих конкурентов. Вместе с тем, многие в Дагестане (да и в самом Кремле) знают о том, что автоматы Калашникова, которыми вооружены «лесные братья», играют определенную роль в борьбе кланов за власть и теплые доходные места в республике. Но Магомедов знает также о случаях выколачивания денег за «крышу», когда «сыновья аллаха» таким образом терроризируют местных бизнесменов. Тех, кто отказывается платить, чаще всего убивают.
В тот же майский день, когда Расул в горах Дагестана рассказывал свою историю, в Кремле проходило совещание, на котором обсуждались варианты прорыва северокавказского порочного круга. Председатель Комиссии при президенте по правам человека Элла Памфилова говорила о серьезной опасности, которая возникнет в том случае, если борьба с экстремистами за умы и сердца молодых людей на Северном Кавказе будет проиграна. Следует отметить, что почти десять лет назад дагестанцы с оружием в руках вместе выступили против чеченских боевиков под предводительством Шамиля Басаева и арабских наемников. И, действительно, на большом рекламном щите в самом сердце дагестанской столицы Махачкалы увековечено написанное кириллическими буквами объяснение в любви ко всем дагестанцам в память об этой борьбе российского премьер-министра Владимира Путина. Эта любовь не находит взаимности, или, точнее, больше не находит.
Главный редактор регионального издания известного еженедельника «Аргументы и факты» Хабиб Магомедов объясняет это тем, что государственная власть не смогла использовать готовность дагестанцев к совместной обороне против вторгнувшихся боевиков для создания прочного союза народа и правительства (в Махачкале, а также в Москве) в борьбе против боевиков. Это означает, что и государственная власть несет часть ответственности за то, что в последние годы экстремизм в Дагестане вновь получил распространение среди населения. Хабиб, конечно же, не является оппозиционером, он раньше сам с оружием в руках участвовал в боевых действиях как офицер милиции против представителей подполья. Ему, на самом деле, повезло, что его имя еще не значится в списке погибших милиционеров на памятнике перед дагестанским министерством внутренних дел.
Хабиб ни в коем случае не отпустит свою жену в Москву
Что касается отношения дагестанцев к России, то сегодняшняя жизнь Хабиба есть отражение глубоких противоречий. Он не разрешает своей жене поехать в Москву, чтобы избавить ее таким образом от презрительного отношения, подозрений и унижений, которые ожидают там людей – таких же российских граждан – «с кавказской внешностью». По его мнению, эта опасность после террористических актов в московском метро два месяца назад только увеличилась.
Президент Медведев уже много раз объявлял о том, что он хочет осушить северокавказские болота. Он пытается искоренить там коррупцию и поддержать нормальное развитие экономики. Один высокопоставленный дагестанский политик в Махачкале на доверительной основе сообщил, что коррупция в его республике не достигла бы такого неслыханного уровня, если бы в Москве не было влиятельных сил, защищающих заинтересованных людей и «коррупционеров» в Дагестане. Таким образом северокавказский и российский порочные круги сходятся: Медведеву даже «в собственно России» не удается очистить милицию и министерство внутренних дел от коррумпированных и преступных «слуг государства». Вот почему мало надежды на то, что ситуация в Дагестане, а также в целом на Северном Кавказе улучшится.
В Губдене, где, как говорят, 70 процентов населения составляют «ваххабиты», группа уважаемых граждан, мэр города и местный имам пытаются создать у гостей впечатление, что все находится под контролем. Однако не только вид города с его мешками с песком свидетельствует об обратном. Молодой человек, следователь правоохранительных органов, также рисует картину, отличную от официальной. Его отец работал в Губдене милиционером, и два года назад его убили боевики. Его мать погибла, а сестра получила ранение в прошлом году при детонации взрывного устройства в тот момент, когда они посещали его могилу.
Молодой человек считает, что данные о количестве боевиков занижены. В действительности их намного больше. И они находятся в контакте с местным населением, в том числе и в Губдене, где проживает семья «эмира» Вагабова. Молодой человек не знает, как можно было бы избавиться от этого «эмира». Вертолеты «слепы», и обнаружить боевиков в лесной чаще практически невозможно.
